Черт, она напугала Роба! Она рывком распахнула дверь, когда он заколотил в нее, и на него налетел какой-то мужик и тут же убежал в ночь. Она сказала, что он не имеет к этому никакого отношения, он просто хорошо платит ей в койке, но если его жена узнает, что он ходит сюда, будут неприятности, и Роб согласился забыть о нем. Молл была умницей и позаботилась обо всем: он пьян, сказала она, и будет лучше, если он «найдет» труп утром. Людей казнили и за меньшее, чем наткнувшись на них, пьяных, возле трупа, а уж если городские сержанты найдут легкий ответ, так настоящего убийцу искать не будут. Но теперь, когда он думал об этом, этот человек вызывал любопытство. Очень странно — чего это он вскочил и дал деру из дома шлюхи просто потому, что кого-то пришили? Если он боялся, что его найдет жена, чего ж он не спрятался и не позволил Молл открыть дверь? Роб гадал, кто же этот мужик. На нем был капюшон, скрывавший лицо — как будто это нужно в темном переулке. Он пришел сегодня туда с чувством, что вчерашняя ночь — это сон. Эндрю пропал, Уилл мертв… Он вернулся, надеясь, что это сон, но Уилл лежал там, и он поднял соседей, и крик, и шум.
И что толку? Все соседи здесь, и старый свечной мастер, и его жена, красильщик и дубильщик с дочерью. Ни у кого нет большого ума, ни один не слышал нападения. Все утверждали, что не слышали ничегошеньки.
И Роб тоже, если уж на то пошло. А ведь он не мог сильно отстать от Уилла, когда кто-то — кем бы он ни был — сотворил с ним такое. Ублюдок был еще теплым, когда Роб наткнулся на него.
Саймон вытащил небольшой ножик и помедлил, прежде чем провести лезвием по занозе. Жгло, но он вонзил острие и выковырнул ее, слушая, как Болдуин задает вопросы.
Этим должен заниматься новый коронер, сэр Перегрин де Барнстепл, но он уехал в Топсхем после того, как они разобрались с висельниками. Там случилась заварушка между матросами, и трое из них погибли. В его отсутствие было совершенно естественным, что допросы вел Хранитель. Хранитель имел право вызывать представителей законной власти и вести расследование, чтобы найти преступника.
Теперь даже Саймон был уверен, что Болдуин сомневается в показаниях Роба. Что-то привлекло его в этом конюхе. Он сидел на корточках и хмурился на лужицу рвоты. Саймон оставил его: его больше заинтриговала молодая женщина. Эта Молл, женщина лет двадцати трех-двадцати четырех, с золотисто-каштановыми волосами, толстоватой фигурой и лицом, которое можно бы назвать миловидным — мягкое, бледное, округлое — если б не расчетливое выражение, возникавшее в ее глазах, когда она смотрела на мужчину. Поэтому Саймон не сомневался, что она проститутка. Вероятно, одна из тех, что околачиваются в дешевых тавернах и пивных вдоль дороги Саутгейт.
