— Так возьмите и тоже выучите!
— Я уже старенький. У меня стимула нет. Но я не о том. Ты посмотри: вот Федька. Он хам, демагог, сволочь, фашист, все такое… Он едва ли не антисемит! Но при всем том он же блестяще образован! Он знает такие вещи, о которых я и не слышал. И еще он, паразит, просто умный! Его послушать бывает интересно. Ты согласен, Вадичек? Согласен, что Федя блестяще образован?
— Козел он по жизни, ваш Федя, — сказал я.
Рауль Абрамович вздохнул.
— У тебя все просто… У тебя все козлы… А я вот не пойму, как это может соединяться. Такой головастый мужик — и на тебе…
— Так ведь мортидо, Рауль Абрамыч… Сами же говорили.
— Да, мортидо… А кроме того, — профессор многозначительно поднял кверху палец, — кроме того, он не любит музыки. Совсем не слушает Иогана Штрауса!
— Так это и есть «козел по жизни».
— Ну вот. Слава богу, разобрались. Я теперь пойду. С вами как свяжешься, так и не заметишь, что рабочий день прошел. Тебя до дому подвезти?
— Я на машине.
— Ну, спасибо за чай.
Взявшись за ручку двери, он вдруг остановился, мелодично просвистел пару фраз из «Цыганского барона», ободряюще подмигнул — и только после этого вышел.
Не успел я поставить стаканы в раковину, как снова вломился Федька. На нем была отороченная мехом куртка и лыжная шапка с помпоном.
— Кончай фигней страдать! — скомандовал он. — Поехали домой.
— Я еще поработаю, — сказал я.
— А безлошадным пешком идти, да?
— Подсядь к кому-нибудь другому. Ты вчера как добирался?
— Вчера меня Абрамыч подвез. Теперь — сам понимаешь… Поехали, у меня дома кино посмотрим. «Полицейская академия два».
— Нет, Федор. Мне тут кой-чего надо закончить.
Он погрозил мне пальцем.
— Если я по дороге упаду в сугроб и замерзну, ты будешь виноват.
Выходя в коридор, он вдруг просунул обратно голову и добавил:
— И Абрамыч тоже будет виноват!
Я запер за ним дверь и выключил свет. Вокруг был сумрак и тишина. Лишь тихонько жужжал компьютер. Я опустился на пол.
Встал на лопатки.
Потом сделал «кобру».
После «кобры» — «крокодила».
Затем левую и правую извивку.
Посидел в «лотосе». В тронной позе. На пятках.
Встал на голову. Постоял. Прислушался. Храпа не было.
Успокоенный, я лег в позу трупа и попытался максимально расслабиться.
Но задача оказалась непростой. Очень мешали навязчивые глюки.
Вокруг меня летали ощеренные пулеметами «Боинги». В них сидели бородатые старообрядцы в телогрейках от Кардена. С криками «алох ин коп!» они бомбили меня ананасами и окорочками. Выливали мне на голову цистерны оливкового масла и баварского пива. Исповедовали меня и причащали. Я не успевал от них уворачиваться.
