Разговор этот состоялся как раз без пяти минут девять, так что Караваеву вполне хватило времени, чтобы припарковать машину, дойти пешком до пивной, и с "двенадцатым ударом курантов" войти в зал, чтобы сразу же увидеть, сидящего за столиком у дальней стены Реутова.
4.
Выглядел Илья, как ни странно, вполне нормально. Ну не выбрит. Так дело к ночи, а он, если память Караваеву не изменяла, и раньше успевал к вечеру зарасти, как иной кто за двое суток. И глаза усталые, но в положении Реутова это сущие пустяки. Просто Илью это несколько удивило. Допустим, тридцать лет назад, на фронте, это было самое то, что он от Вадима и ожидал. Однако если Вадик рассказал ему позавчера правду, и действительно давным-давно ведет жизнь мирного обывателя, то и выглядеть, по идее, после всего, что на него свалилось, должен несколько иначе. Впрочем, он и на дачке той в Карелии неплохо выглядел, так что спешить с выводами Караваев не стал. Подошел к столу, поздоровался со вставшим ему на встречу Реутовым за руку, бросил подошедшему к ним официанту – "Повторить!" – обозначив кивком головы в сторону уже стоящей на столе литровой кружки, что именно следует повторить, и сел на стул так, чтобы видеть и собеседника и зал.
– Извини, – сказал Реутов и потянулся к пачке "Беломорканала", которая лежала рядом с его кружкой. – Я вчера придти не смог.
– Стрелять много пришлось? – Спросил Караваев, как о чем-то само собой разумеющемся.
– Стрелять? – Удивился, было, Вадим. – Ах, да, стрелять… А ты откуда знаешь?
– Я телевизор иногда смотрю, – объяснил Илья. – И если диктор говорит о вооруженном инциденте, в котором был замешан известный нам с тобой генерал, то сам понимаешь.
– Понимаю, – Реутов закурил, наконец, свою папироску, казавшуюся в его лапище совсем никакой, игрушечной какой-то, как будто взрослый дядька взялся пить чай из чашки от кукольного набора, и посмотрел сквозь сизый дымок на Караваева. – Марик, я, извини, позавчера тебя от удивления так и не спросил, а ты чем теперь занимаешься? В смысле, у тебя какое звание?
– Звание? – Караваев возможность и даже обязательность такого вопроса, разумеется, предполагал, но так и не решил, на самом деле, какой из возможных вариантов ответа предпочтителен в сложившейся ситуации. – Я, Вадик, из армии ушел в мае шестьдесят третьего. Вышел в отставку "по семейным обстоятельствам". А звание у меня на тот момент было аккурат, как у тебя. Войсковой старшина, стало быть.
