"Процесс пошел", как изволил выразиться как-то бывший премьер русского каганата, и в данном случае, это было именно так. Ну, а раз так, то без оперативной связи, с теми, кто этот самый процесс "продвигал", было никак не обойтись. Поэтому теперь, в девятом часу вечера, в дополнение к двум десяткам телефонных звонков, которые он успел сделать, разъезжая с представителем конторы по городу, Илья созвонился и переговорил с еще несколькими абонентами, включая сюда и двух самых главных: Механика, и Климова. Судя по отчету Типунова, дела шли даже лучше, чем можно было ожидать. Механику удалось "сесть" на кабельную линию "Итальянского палаццо", а к ночи он обещал перехватить и сотовую связь обитателей замка, но одновременно выявились и трудности. Слышать-то Типунов, их "слышал", но расколоть самостоятельно кодирование не мог. Однако именно на такой случай и был припасен у Караваева туз в рукаве. И он тут же позвонил Климову, которому в целях конспирации присвоил, не спросив, разумеется, разрешения, кличку Мышь. Климов, получивший уже с посыльным свой безопасный телефон, выслушал задание, немного помолчал, обдумывая, вероятно, варианты, и сказал, что раз так, он сейчас же вернется в лабораторию – там ночью, обыкновенно, никого нет, а к его образу жизни все уже привыкли – и будет работать прямо оттуда. В университете и вычислители мощные, и связь отменная. Илья с этим предложением согласился, но все-таки спросил, а что будет, если его, "Мыша", за этим делом застукают? Охрана, скажем, или другие сотрудники? "А ничего не будет, – хохотнул в ответ, по-видимому, вошедший уже в азарт Климов. – Что они там увидят? Цифры и графики? Так я этим здесь каждый день занимаюсь".
– Ну, вам виднее, – согласился Илья, но все-таки предупредил. – Только вы все-таки поаккуратнее там. Дело это такое, что и неприятности, если оно вдруг вскроется, могут быть гораздо более серьезными, чем выговор или штраф. Вы меня понимаете?
– Да, не волнуйтесь! – Успокоил Караваева Климов. – Все я понимаю. Меня Лунатик предупредил, что дело стремное.
– Тогда, до связи.
Мышь, как и следовало ожидать, был в его наскоро сколоченной группе самым слабым звеном. Но с этим Илья ничего поделать не мог. Это было, если хотите, неизбежное зло, связанное со спецификой работы такого рода людей. По впечатлениям Ильи, все эти "писатели программ", во всяком случае, те, кто был готов вписаться – за деньги или из интереса – в такое вот чреватое погаными последствиями мероприятие, были, на самом деле, если не "не от мира сего", то уж, наверняка, "с приветом". И этим они сильно отличались от обычных медвежатников, хотя, по сути, что сейф взломать, что чужую базу данных, для суда присяжных все едино. Ну, а для костоломов какого-нибудь Домфрона тем более.
