Когда мне исполнилось шестнадцать лет, я решил уйти из дома, чтобы жить вместе с этой девушкой. Мы скрывались у одного из ее старших братьев и вскоре тайно поженились. Этот драматический эпизод имел для меня большие последствия, поэтому мне тяжело вспоминать о нем даже сегодня. Я связываю случившееся с тремя обстоятельствами. Во-первых, с частыми отлучками из дома родителей. Они были так поглощены работой, что отец никогда не беседовал со мной о жизни и вряд ли даже представлял себе, что творится в душе его сына. Я считал, что мое тогдашнее отношение к подруге — это и есть истинная любовь, а поскольку темперамента у меня было хоть отбавляй, то решил, что нам непременно надо пожениться. Сыграла свою роль и строгость тетушки, которая, как я теперь хорошо понимаю, сильно ущемляла права подростка, стремящегося к независимости. И, наконец, надо признать тот факт, что сильное эмоциональное напряжение свалилось на меня не вовремя — ведь это был самый сложный, тот, что называется переходным, период юности.
Родители, находившиеся вместе с Пеланчей в Европе, узнали о моем уходе из дома. Вернувшись, они разыскали меня и привели назад. В конце концов мне удалось убедить отца, что раз уж я женат, то должен по крайней мере получить возможность увидеть жену. Вместе с ним мы пошли домой к ее родным, а когда пришло время расставаться, я кинулся к отцу со словами: «Умоляю! Я чувствую, что должен быть здесь». И остался. Ее родители нашли нам квартиру, мы в нее переехали, и скоро моя жена забеременела. Потребовалось совсем немного времени, чтобы понять совершенную безысходность нашего положения. Мы были очень молоды, не имели никакого жизненного опыта, не могли себя обеспечить. А тут еще родился ребенок — мальчик, которого мы назвали Хосе (Пепе). Это произошло в июне 1958 года, когда мне было семнадцать лет, поэтому в сорок два года я уже имел двадцатипятилетнего сына и маленькую внучку.
С женой мы разошлись, не прожив вместе и года, хотя оформление развода произошло лишь годом позже. Это было ужасно мучительное для меня время. Я не знал, как выбраться из случившейся катастрофы. Даже сейчас, когда я могу вспоминать обо всем этом спокойно, я продолжаю удивляться, как ее родители, которые были в курсе всего того, что с нами происходило, могли позволить своей восемнадцатилетней дочери уйти из дома и выйти замуж за шестнадцатилетнего юнца.
Но судьба вновь на долгое время смилостивилась ко мне. В известном смысле женитьба ускорила становление моей карьеры. Я должен был искать работу, чтобы хоть как-то поддержать жену, ребенка и себя. Оставаясь в консерватории, я неминуемо превратился бы в того, кого называют «консерваторской крысой». Это категория людей, которые учатся делать все профессионально, но никогда не превращаются в настоящих артистов. Уход из консерватории открывал передо мной новые возможности и делал меня независимым.
