— По этим трассам, — Зайцев показал карандашом, — ежедневно курсируют самолеты. Да, да, те самые, что в прессе принято называть неизвестными. Ну, нам-то они известны. Они подглядывают в каждую щель за нашими военными объектами. Словом, шпионят господа.
— Так надо отвадить! — вырвалось у Зубарева.
— Согласен, — кивнул капитан, — надо. Да ведь они ходят в нейтральной зоне. Вот здесь, над международными водами. А вот здесь, — он повел карандашом чуть севернее, — патрулируют их бомбардировщики. Зачем? Чтобы постоянно быть ближе к намеченным целям. Чуть что — разворот в любую сторону. Вчера один драпает, видит, что нашим его не достать, и совсем, наглец, распоясался. «Иван, — говорит, — иди домой». Ну, об этом вы знаете. А сегодня…
Если не все, то почти все, о чем он рассказывал нам, мы уже знали. Как-никак и с дежурным по части потолковали, и на аэродроме успели побывать, и на радиостанции. Правда, до сих пор наши представления о происходящем были обрывочными, строились на догадках, но теперь-то с нами беседовал замполит. И не просто беседовал — обстоятельно знакомил нас с обстановкой, которая, судя по всему, обострялась с каждым часом.
— Сегодня, товарищи, вот с этих точек, — карандаш снова пополз по карте, — поднялась вся базирующаяся там авиация. Экраны локаторов буквально забиты рябью отметок от воздушных целей. Наша эскадрилья приведена в боевую готовность. По первому же сигналу все экипажи поднимутся в воздух.
«А мы?» — хотел спросить я и не решился. Перевел взгляд на Пономарева, но тот даже не шелохнулся. И эта так не свойственная ему сдержанность больше слов говорила о его состоянии.
На минуту воцарилась тишина. Стало слышно, как у кого-то на руке тикают часы.
— Н-да, — мотнул головой Лева, словно отмахиваясь от невеселых мыслей. — Думать не думал и гадать не гадал.
— О чем? — пристально посмотрел на него замполит.
— Да как же, товарищ капитан?.. Север — это пустыня. Если даже вот так, просто так вот сюда взглянуть, — он повел ребром ладони по развернутой на столе карте, — все белым-бело. На сотни, на тысячи километров безжизненное пространство. Снег, льды, торосы… Ну, я понимаю, центральные районы — там и промышленность, и все такое. А здесь-то чего разведывать, сюда зачем лететь?
— Вы, что же, не слышали о полярной стратегии НАТО?
— Ее еще арктической называют.
— Н-нет, как-то не приходилось.
— А что такое авиационная доктрина?..
У этого простоватого по виду капитана была поистине замполитская струнка. В первый раз с нами беседует, а уже норовит прощупать, проэкзаменовать, заставить самостоятельно шевелить мозгами. Вишь куда метнул — доктрина!
