Приговор, подписанный всеми «чинами», присутствовавшими в ополчении, устанавливал порядок смены бояр, «выбранных ныне всею землею для всяких земских и ратных дел в правительство». «Бояре» князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, Прокофий Ляпунов и Иван Заруцкий (за этого боярина подписался Ляпунов) должны были «о земских делех радети» и «росправы чинити… вправду». Полковые воеводы подчинялись боярам, но как те, так и другие руководители ополчения назначались и сменялись «всею землею».
Все это показывает, что в Первом ополчении уже выработался общий принцип приоритета «земского дела» перед всем остальным, не исключая личные амбиции «правительства». Более того, Приговор создавал предпосылки для оформления нового порядка управления Московским государством, где наряду с традиционными приказами – Разрядным, Поместным, Дворцовым, Большого прихода, Разбойным и т. д. – существовал постоянный Собор «всея земли». Земский собор представлял разные «чины», перечень которых отражают рукоприкладства на Приговоре 30 июня 1611 г. (к сожалению, сохранившиеся только в пересказе). Именно Земскому собору и принадлежала тогда верховная власть в полках под Москвой летом 1611 г.
Короткое согласие, достигнутое в Первом ополчении принятием Приговора, все-таки безнадежно опоздало. В несчастливом июне 1611 г. король Сигизмунд III взял «приступом» Смоленск. Героическая оборона окончилась поражением, оставив в анналах Смуты подвиг «смольнян», заживо взорвавших себя в соборном храме. Так завершилась эта осада, вызывая в памяти описания Батыева нашествия, когда в церквах погибали прятавшиеся там семьи князей и бояр независимых русских княжеств. То, что было горем для защитников Смоленска, для короля Сигизмунда III стало главным военным триумфом всего его правления. Он возвращался из московского похода «со щитом», добившись того, что Смоленск на несколько десятилетий снова вошел в состав Речи Посполитой. В обозе Сигизмунда находились знаменитые пленные – бывший московский царь Василий Шуйский и князь Дмитрий Иванович Шуйский с семьей. Был пленен руководитель смоленской обороны боярин Михаил Борисович Шеин с женой и детьми. Потеряли всякий смысл посольства митрополита Филарета Романова и боярина князя Василия Васильевича Голицына, превратившихся уже в настоящих пленников, а не просто в задержанных на время переговоров представителей Боярской думы из Москвы. В результате король Сигизмунд III уехал из-под Смоленска в Варшаву готовить свое прославление на предстоящем сейме (с чем не в последнюю очередь оказался связанным перевод столицы из Кракова).
