И 6 ноября 1936 года он, казалось, добился своего, ибо кабинет согласился начать штабные переговоры, на первых порах с советским военным атташе. Но этот прорыв мог оказаться обманчивым: Даладье и начальник генерального штаба генерал Морис Гамелен выступали единым фронтом, чтоб выбить инициативу из рук Кота и восстановить контроль над ситуацией. «Может оказаться трудно, — отмечал Швайсгут, — затягивать дело дальше без риска, что министр авиации возьмет все под свой контроль...».
>63 9 ноября Блюм намекнул Потемкину, что инициатива Кота может обрести более широкий смысл и сам Гамелен склоняется на его сторону. «По сравнению с тем, что мы имели раньше, — говорил он, — это было шагом вперед». Советское правительство было готово поймать Блюма на слове, но опасалось негативных последствий, если бы переговоры провалились.
>64В 1937 году обстановка ухудшилась. В январе министр кабинета Камилл Шотан заявил Потемкину, что переговоры штабов могут спровоцировать совместную германо-итальянскую «превентивную войну», и что Британия также настроена против них. У советского правительства, ответил Потемкин, не было намерений оказывать давление на Францию, но для Франции будет ошибкой все время оглядываться через плечо на Германию в ожидании ее следующей выходки и подчинять свою внешнюю политику указаниям из Лондона.>65
Оттяжки и лицемерие становились главными тактическими приемами в стремлении избежать штабных переговоров. Гамелен говорил Швайсгуту: «Нам нужно затягивать дело как можно дольше». Когда из Советского Союза пришел ответ на французский запрос, Швайсгут пометил на приказе Гамелена: «нам следует не спешить, но и не создавать у русских впечатления, что мы дурачим их, что может привести к резкому развороту (т. е. к сближению с Германией)».>66 Всем действом руководили Гамелен и Даладье, на Кэ д`Орсе (во французском министерстве иностранных дел) ответственным был Леже.
Швайсгут несколько раз встречался с новым советским военным атташе, но все это делалось для отвода глаз. «Ситуация неизменна, — отмечал Швайсгут, — выигрываю время, стараясь не раздражать русских и не намечая никаких перспектив штабным переговорам...» Даладье считал, что Франция может справиться и без советской помощи, но вот без британской пропадет. Британскому правительству пришлось «проглотить» пакт о взаимопомощи и оно было полно решимости снять военное соглашение с повестки дня.>67 Леже уверял Блюма, что военная и внешнеполитическая бюрократия отнесется с должным уважением к правительственной политике в отношении штабных переговоров, но это был блеф, даже Даладье не собирался считаться с правительственной политикой.
