Женщина обернулась, приложила бледный палец к алым губам и снова покачала головой, указав на темную нишу в стене. Холли смотрела долго, но так ничего и не разглядела. Ее спутница плавно подошла ближе и знаком велела закрыть глаза, а когда Холли подчинилась, мягко надавила ей на веки.
Едва давление пропало, девушка, моргнув, поняла, что видит теперь гораздо четче и ясней, чем раньше. Из алькова, не мигая, прямо на нее глядели два чудища. Она отпрянула, но женщина ухватила ее за руку, показала на животных, потом на свои глаза и отрицательно помотала головой.
Хотя твари не могли их рассмотреть, Холли все равно было не по себе. Два огромных существа, каждое размером со льва, внешне напоминали псов. Их красные глаза горели в темноте, черно-бурая шерсть неподвижно стояла дыбом, будто высеченная из камня. Лапы заканчивались трехдюймовыми когтями, а из раскрытых пастей ручьями текла слюна.
«Адские гончие, — с содроганием подумала девушка. — Видеть — не видят, а услышать могут».
Женщина зашагала дальше, Холли поспешила следом. Наконец, после долгого перехода, они остановились в комнате. Спутница широким жестом обвела все, что было вокруг. Девушка разглядывала помещение. Благодаря новому зрению она видела предметы так четко, что резало глаза.
На ветхих полках стояли бутылки с таинственными жидкостями. Повсюду лежали древние свитки с алхимическими текстами на разных языках. Бутылками и склянками были заставлены еще шесть огромных столов. На одном из них на самом видном месте лежала остроконечная шляпа со звездами. Холли не сдержала улыбку: прямо как у Микки в «Ученике чародея».
Она шагнула ближе, стараясь не рассмеяться, протянула руку, но, когда пальцы оказались всего в дюйме от шляпы, женщина больно ухватила ее за запястье.
Девушка едва не вскрикнула от возмущения, посмотрела на обидчицу — та отчаянно мотала головой — и, озадаченная, перевела взгляд назад на стол. Звезды на ткани внезапно ожили, вспыхнули и закружились в безумном хороводе, от них стал исходить жар. Холли отдернула руку.
«А если бы я дотронулась?»
Она изумленно смотрела на медленно затихавшую шляпу и ощущала то, чего не замечала раньше, увлекшись рассматриванием комнаты: от головного убора исходила сила.
Женщина улыбнулась и указала на одну из стен.
На потертом гобелене, сделанном то ли из пергамента, то ли из кожи и покрытом разводами, виднелись выцветшие значки и буквы.
«Карта! Она хочет показать, где Жеро!»
Надписи на латинском были непонятными, а очертания берегов — совершенно незнакомыми. По правде говоря, девушка, рассматривая рисунок, недобрым словом поминала свою учительницу географии: только сон спасал от тоски на тех скучнейших уроках.
