— Разожги-ка огонь, дорогая. Что-то холодно, — попросила она Холли.
Та мысленно нашла внутри себя особое место, наполнила его жаром, светом пламени, представила оранжевые, желтые и красные язычки, запах дыма и произнесла на латыни:
— Succendo aduro[16].
Дрова вспыхнули.
Никто не удивился: это заклинание ведьма освоила несколько месяцев назад.
«А вот Черный огонь — совсем другое дело. Не знаю, кем или чем надо быть, чтобы вызывать его, но мне таким умением обладать вовсе не хочется», — подумала она.
Пока остальные с явным удовольствием грелись у камина, Холли, наоборот, мерзла все сильней.
— У тебя голубое сияние вокруг головы, — сказала Аманда.
Все посмотрели и закивали, а Сильвана добавила:
— Я тоже вижу.
Молодая ведьма поглядела на свои руки: на них свечения не было. Внезапно у нее возникло чувство, что кто-то просверлил ей дырочку в черепе и влил туда замерзший кисель. Ощущение холодной болью распространилось по всей голове, сковало мышцы лица. Холли отметила, что стали медленнее мысли, дыхание и удары сердца. Она видела, как все подошли к ней, осторожно усадили в кресло, положили руки ей на голову. Потом tante Сесиль заговорила по-французски и получила ответ на том же языке:
— Je suis… Isabeau[17].
После того как ее губы произнесли эти слова, девушка почти совсем перестала осознавать происходившее вокруг. По чьей-то воле перед глазами встало видение: прекрасная женщина — ее прародительница — страстно обнимает Жеро… нет, то был не Жеро Деверо, а его предок Жан, муж Изабо. Они на брачном ложе… Повсюду гобелены, красные с зеленым — цвета Деверо. На них сплетаются дуб, омела и плющ. Целый лес. В камине горят травы, способствующие зачатию. Луна переполнена светом так же, как и сердца этих двоих любовью — неожиданной, непредсказуемой.
«И хотя мы вместе, — пронеслась в голове Холли мысль Изабо, — один другому — смертельный враг, готовый убить в этой самой постели. Если не он…»
Внезапно видение расплылось, словно в телевизоре переключили канал.
Теперь Холли стояла в странной купальной комнате и смотрела на Николь: голова сестры секунду назад ушла под воду, на поверхность всплыли пузырьки.
— Aidez… Nicole[18], — попросила Изабо. — Я пыталась разбудить ее. Меня она не слышит, но на твои слова откликнется. Буди!
Еще один выдох серебристой цепочкой поднялся из воды.
— Николь! Проснись!
Та резко подняла голову, ошарашенно озираясь.
Холод мгновенно исчез. На Холли с беспокойством смотрели три пары глаз.
