— А почему она была разочарована?
— Этого я не знаю.
— Что за работу она у вас выполняла? — спросил Мэлоун.
— Она занималась инвентарными ведомостями и составляла график разгрузок. И делала это очень хорошо. — Андерман раздавил сигарету в пепельнице.
— На что были ведомости?
— Промышленное оборудование высокой точности.
— Я заметил, что ваши платформы заперты. И работа не кипит, если можно так выразиться, ни снаружи, ни внутри вашего заведения. Может быть, объясните, почему?
Облокотившись на стол и подперев ладонью подбородок, Андерман стал теребить пальцами губы, как бы решая, стоит отвечать на вопрос или нет.
— Дело в том, что мы страхуем сами себя, — он, видимо, все-таки решил ответить, сочтя, что ссориться пока не стоит, — Я отказываюсь платить возмутительно высокие страховые взносы. Обеспечиваю себе безопасность, тщательно подбирая работников, исключая потери от хищений. В итоге наши тарифы ниже, чем у конкурентов. Ворота открывают, только когда подъезжают грузовики.
— Вы не нанимаете водителей из профсоюзного объединения? — Мэлоун был поражен.
— Я нанимаю, кого хочу. — Андерман не скрывал раздражения. — Гангстерам у меня делать нечего. Естественно, приходится иногда подмазывать кое-кого. Я нанимаю израильских студентов, которые учатся в этой стране, и американских студентов, которые приходят по рекомендации друзей. Ни одного человека с улицы.
Видел ли Андерман или слышал что-нибудь об Айзингер после ее увольнения?
Андерман состроил кислую мину. Сначала она изредка звонила, а потом исчезла. Ни слуху ни духу.
Мэлоун повернул голову и взглянул на Дэвида Анкори, топтавшегося у двери, скрестив руки на груди. Потом снова посмотрел на Андермана.
— Вы знакомы с Олдриджем Брэкстоном?
— Никогда не слышал этого имени. А ты, Анкори?
Анкори отошел от двери, пересек комнату, поглядывая на
Джонсона, и стал возле Андермана.
— Нет. Не слышал, а что?
— А то, что Хиллель Хенков и Айзек Арази, которые у вас работают, преследовали вчера вечером мистера Брэкстона на грузовике вашей компании. Что запрещено законом.
— Так это вы их избили?
Андерман зло прищурился.
— Избили? Я об этом ничего не знаю. — Мэлоун повернулся к Джонсону: — Ты слышал о каком-то избиении?
Старлинг Джонсон покачал головой.
— Ну конечно. Вы ничего такого не слышали. Полицейские никогда не знают о таких вещах.
Солнце пробивалось сквозь забранное сеткой высокое окно, наполняя маленький кабинет неровными полосами света.
— Почему они преследовали. Брэкстона и его друзей? — спросил Мэлоун.
