С минуту Угль размышлял, почему такой хороший парус оставили лежать в сарае, даже если им нельзя больше пользоваться. Материя ведь стоит дорого. Непонятно, но что зря голову ломать, важно, что он есть, парус, вот он лежит. Его хватит и на одежду им обоим, и на то, чтоб укрываться по ночам, хотя под ним будет, конечно, не так тепло, как под шкурами. Но сейчас лето, парус и очаг с успехом защитят их от дождя и холода. А к началу зимы вернется из похода дружина.
Довольный и сытый, Угль поднял топор и зашагал туда, где он оставил березовые жерди. Свою стычку с Арном он уже забыл. Почти забыл.
После ухода Угля, Арн долго сидел у костра неподвижно. Лишь услышав, как Угль рубит дуб, он словно очнулся и пришел в себя. Мир, в котором Арн вырос, в котором он прожил всю жизнь, дал трещину. Чего можно ждать, если рабы выходят из повиновения? Если они начинают прекословить? Или даже осмеливаются угрожать? Свободный человек рожден повелевать, раб же — молчать и повиноваться. Почему это так, он не задумывался. Просто впал, и все. И знал, что сам он свободный, а Угль раб и что это положение измениться не может.
Или может?
Он вспомнил о своей матери и о сестре, о других женщинах, которых сегодня ночью схватили и увезли. Сейчас они плывут на чужом корабле. Какая же участь их ожидает?
Арн прекрасно знал, что ожидало тех людей, которых привозили из походов в его селение. Они становились рабами, как только ступали на землю. Таков был обычай, откуда же иначе возьмутся рабы? Рабы — это всегда другие, чужие люди.
Но теперь его вдруг взяло сомнение. Может, у себя на родине они были свободными? И то, что они становились рабами, лишь дело случая? Может, и его мать и сестру тоже обратят в рабство?
До этой минуты он верил, что стоит только отцу вернуться, и привычный порядок жизни будет восстановлен. Ночные захватчики получат по заслугам, а увезенные женщины и рабы вернутся домой.
Но теперь эта надежда сильно поколебалась.
Откуда приплыл тот корабль? Как найти мать и сестру? Из его селения рабы никогда не возвращались к себе домой. Некоторых из них продавали, других приносили в жертву богам во время больших праздников…
Арна вдруг зазнобило, хотя он сидел у костра, под жарким солнцем. Он встряхнулся, точно собака, вылезшая из воды, и отогнал прочь печальные мысли.
Со всем этим он разберется позже. Сейчас важнее решить, что делать с Углем. Как поставить его на место? Как принудить его повиноваться, чтобы он, Арн, сын хевдинга — предводителя викингов, — мог утвердить свое законное право?
