Когда после затяжной болезни я в первый раз вышел на улицу, я не сразу понял, что меня окружает. Я даже предположить не мог, что мое зрение в одночасье упало как карточный домик. Ощущение было такое, что кто-то оставил едва заметные разводы, не успев ластиком стереть наш двор.
Мама, глядя на то, как я стал бояться выходить на улицу, щурился, трогая всё на ощупь, не выдержала и повела меня к окулисту. Но и она оказалась не готова к тому, что врач выпишет мне сильные очки. Ее возглас: «Вот так сразу – восемь диоптрий?» – до сих пор стоит у меня в ушах. Объяснение было коротким – осложнение после инфекции. Мне же было сказано, что зрение само по себе не восстановится, и я должен смириться с тем, что я буду ходить в очках. На обратной дороге мама повела меня в оптику, рассуждая о том, что есть современные, модные оправы. Но ее настроение выдавал голос, он был совсем грустный.
– Ты стал носить очки?
– Первое время я не носил очков, стеснялся, только смотрел в них телевизор. Но и тогда, когда я понял, что мне без них не обойтись даже у себя дома, я надевал их очень неохотно. Никак не мог к ним привыкнуть. Они мне все время мешали и соскальзывали.
Особенно я это почувствовал спустя два месяца, когда пошел в школу. Они сползали, когда я читал или писал. На уроках эти «модные» очки все время приходилось приподнимать, глядя на задания, написанные на доске. Они были слабые для занятий. Мы с мамой их поменяли на другие, более удобные и сильные, в которых я лучше видел. Но, к сожалению, я пользовался недолго.
– Почему?
– Как-то в школе перед осенними каникулами у нас отменили физкультуру. Мы учились во вторую смену, и это был последний урок. И, хотя уже стало темнеть на улице, мы собрались и пошли в парк, чтобы покачаться на тарзанке. Мы так обрадовались, что забыли про осторожность. Добежав до нужного места, мы замерли – там развлекались взрослые парни, какая-то гопота. Нас было трое, их пятеро. Они сразу стали задираться, требуя достать мобильники и карманные деньги. Мы сказали, что ни того, ни другого у нас нет, и хотели уйти. Но один из них припугнул нас, что мы никуда не пойдем, пока не вывернем карманы. Кто-то из его друзей молниеносно взял палку, сбил меня с ног. Потом ею же сдернул с меня оправу. Я только услышал, как хрустнули мои очки. Я попытался сопротивляться, но только получил за это сильный удар в лицо.
Когда я пришел в себя – вокруг уже никого не было. Все разбежались. Раздавленные очки лежали рядом и были совершенно непригодны. Из-за ушиба я не видел левым глазом. Пока я приглядывался ко всему, что лежит на земле, разыскивая свой портфель – наступил вечер. Голова раскалывалась. И тут я понял, что в сумерках вообще ничего не найду, даже дорогу домой. Я хотел выйти из леса, но все краски стерлись, как только зашло солнце. И листья, и деревья растворились в темноте. Я словно ослеп. Пытаясь срезать дорогу, я заблудился. Не сразу, но мой крик о помощи услышал случайный прохожий, который отвел меня домой. Мама была в шоке, когда увидела меня в разобранном виде.
