Леди Берта снова присела, и Элизабет резко толкнула ее локтем.
– Как вы! – выкрикнула толстая дама.
– Моя тетушка чуточку… э… стеснительна с незнакомыми, – с трудом нашлась Элизабет.
Звук нежного музыкального голоса Элизабет оживил кровь в жилах сэра Фрэнсиса. С нескрываемым интересом он повернулся к своей будущей невесте и понял, что то, что Элизабет прижимала к своей груди так бережно и с такой любовью, было его собственным изображением. Он едва смог сдержать восторг.
– Я знал, что так и будет между нами, никакого притворства, никакой девичьей стыдливости, – воскликнул он, глядя на ее бесстрастное настороженное лицо, и осторожно взял свой бюст из ее рук. – Но, моя милая, незачем ласкать кусок глины, когда я здесь во плоти.
На минуту Элизабет остолбенела, глядя на бюст, который только что держала и который он сначала осторожно поставил на подставку, затем в ожидании повернулся к ней, наводя ее на ужасающую, но правильную мысль, что сэр Фрэнсис ждет, что она протянет руки и прижмет его лысеющую голову к своей груди. Элизабет смотрела на него, мозг ее был парализован от перепутавшихся мыслей.
– Я… я хотела бы попросить вас о любезности, сэр Фрэнсис, – наконец, произнесла она.
– Все, что угодно, дорогая, – сказал он хриплым голосом.
– Я бы хотела… отдохнуть перед ужином.
Он отступил с разочарованным видом, но затем вспомнил о хороших манерах и неохотно кивнул.
– Мы не придерживаемся сельских распорядков. Ужин в восемь тридцать.
Впервые он по-настоящему рассмотрел девушку. Его воспоминания об утонченной красоте ее лица и восхитительном теле были настолько сильны, настолько ясны, что до этой минуты сэр Фрэнсис видел леди Элизабет Камерон такой, какой увидел много времени тому назад. Сейчас он с запозданием заметил простое некрасивое платье, которое было на ней, и волосы, собранные в строгую прическу. Его взгляд опустился вниз к безобразному железному кресту, висевшему у нее на шее, и отшатнулся в шоке.
– О, и… дорогая, я пригласил гостей, – добавил сэр Фрэнсис многозначительно, глядя на ее некрасивое платье. – Я думаю, что вам надо это знать, чтобы одеться более подходяще.
Элизабет приняла оскорбление с тем же ощущением отупения, которое она испытывала с того момента, как увидела его. И только когда за ним закрылась дверь, обрела способность двигаться.
– Берта, – воскликнула она, опускаясь с несчастным видом на стул рядом с ней, – как ты могла так приседать, ведь он узнает, что ты горничная прежде, чем закончится вечер! Мы никогда не сумеем это скрыть!
