– Совершенно наоборот – это варварство, когда подумаешь об этом, – заявила Элизабет, стремясь отвлечься от своих бед, переключившись на обсуждение любого предмета.
– Элизабет, кто женихи? Может быть, я знаю их и помогу тебе вспомнить.
Элизабет вздохнула.
– Первый – сэр Фрэнсис Белхейвен…
– Ты шутишь! – воскликнула Алекс, вызвав испуганный взгляд Бентнера. Когда Элизабет только подняла свои изящно очерченные брови, ожидая объяснений, подруга сердито продолжила. – Но он – ужасный старый распутник. Невозможно описать его приличными словами. Он толстый и лысый, а его распутство – предмет шуток в свете, потому что он такой страшный и глупый. К тому же Белхейвен еще и скряга в придачу, каких поискать надо, – вымогатель.
– По крайней мере здесь у нас есть что-то общее. – Элизабет пыталась пошутить, но, посмотрев на Бентнера, который от волнения обрывал цветы с абсолютно здорового куста, мягко сказала, тронутая тем, как сильно он переживал ее неприятности: – Бентнер, ты же можешь отличить увядшие цветы от живых по цвету.
– Кто второй жених? – настойчиво спросила Алекс с возрастающей тревогой.
– Лорд Джон Марчмэн. – Когда подруга посмотрела непонимающе, Элизабет добавила: – Граф Кэнфорд.
– Я с ним не знакома, но слышала о нем.
– Ну, не держи меня в неведении, – сказала Элизабет, стараясь не засмеяться, потому что к этому времени все казалось более абсурдным, более нереальным. – Что ты о нем знаешь?
– В том-то и дело, я не могу вспомнить, но было… подожди. Вспомнила. Он… – Алекс бросила грустный взгляд на Элизабет. – Он заядлый спортсмен, который даже к Лондону редко приближается. Говорят, у него в доме все стены увешаны чучелами голов зверей, на которых он охотился, и рыб, которых поймал. Я помню, шутили, будто причина того, что граф не женится, в том, что он не может оторваться надолго от своего спорта, чтобы выбрать жену. Похоже, Марчмэн совсем тебе не подходит, – печально добавила Алекс, уставившись невидящим взглядом на носок своей красной туфельки из козлиной кожи.
– Подходит или не подходит, не имеет значения, потому что я не намерена выходить замуж за кого-либо, если этого можно будет избежать. Сумею продержаться еще два года, то получу находящееся у опекунов наследство по завещанию моей бабушки. Этих денег мне бы хватило на долгое время, чтобы самой справиться. Беда в том, что до тех пор я не могу свести концы с концами без дядиной поддержки, а он почти каждую неделю грозит лишить меня ее. Если я хотя бы внешне не приму этот его сумасшедший план, то, не сомневаюсь, он именно так и сделает.
