— Черт возьми, Брюс! У меня голова гудит, как пивной котел. Что произошло?
Опять этот Брюс. Навязчивая идея у нее насчет Брюса, ей-богу.
— Я отнесу вас в дом…
— Кого — нас? Здесь что, еще кто-то есть? Не валяй дурака, Брюс. Перестань квохтать и отпусти меня.
Она довольно бодро села и огляделась по сторонам. Брови у нее были нахмурены, а лицо приобрело какое-то странное выражение.
— Чертов ублюдок! Держу пари, что это его проделки.
— Ко… го?
— Разумеется, Флери, кого ж еще? Неужели ему удалось подкрасться ко мне со спины? Какой позор. Брюс, милый, скажи, что это не так!
Мэтт и рад был бы сказать хоть что-то, но язык его не слушался.
— Никакого Флери… Господи, да никто на вас… на тебя не напрыгивал. Ты опять упала в обморок.
— Ха-ха, очень смешно. Шуточки в духе Брюса Хоука. Тебе прекрасно известно, что я никогда не падаю в обморок. Дай руку.
Мэтт помог ей подняться, и сам встал на ноги. В голове у него слегка шумело. Самое время самому грянуться без чувств.
Бонус, прогнавший Офелию на достаточное расстояние, выломился из кустов и стал радостно подскакивать, норовя облизать Триш с ног до головы. Мэтт не успел и пальцем пошевелить, а девушка уже властно ухватила пса за загривок и потрепала его со словами:
— Хороший, очень хороший пес, но теперь прекрати, а то я оторву тебе уши. И хвост. Фу, придурок!
Бонус немедленно уселся перед преобразившейся Триш и часто задышал от восторга. Новая хозяйка ему очень понравилась.
Мэтт чувствовал, как его заливает ледяная волна паники. Вряд ли она могла так здорово притворяться, эта Триш Хатауэй, так что объяснение ее поведению могло быть только одно…
— Брюс!!! Ты оглох? Я спросила, что здесь происходит? Я приехала на точку в расчетное время, собиралась послать подтверждение Шефу, но в этот момент меня кто-то сшиб ударом по голове…
— Э-э-э, полагаю, это Офелия…
— Какая, к чертям, Офелия?! Если вы с Шефом опять вздумали поменять пароли, не сообщив об этом мне по запасному каналу, как тогда в Гонолулу, я вам яйца оторву… ой, прости, милый, я не хотела тебя обидеть.
И новая Триш ласково погладила обалдевшего Мэтта по щеке. Мэтт испытал сильнейшее желание прислониться к чему-то твердому.
— Три-и-иш…
— Дышите глубже, вы взволнованы. Да, милый, я все понимаю, от этих агентурных кличек такая каша в голове, можно и запутаться, но сейчас я и ты, мы вместе, никаких чужих глаз здесь нет, в доме наши люди, так что можешь звать меня моим настоящим именем.
Мэтт издал звук, отдаленно напоминавший истерический смешок либо кваканье перепуганной лягушки на болоте. Сумасшедшим нельзя противоречить, а Триш Хатауэй совершенно очевидно спрыгнула с катушек…
