— Ну да. А, ты о сердечных муках. Нет, боюсь, этим я не страдаю.
— Зачем ты хочешь показаться хуже, чем есть на самом деле? Что плохого в том, что ты переживаешь из-за того, что друг оказался предателем?
— Во-первых, еще не оказался.
— Ты не уверен?
— Нет. Пока мы знаем только то, что Джерри Бешеный — скорее всего — некоторое время вводит нас в заблуждение относительно своей болезни. Все остальное — из области догадок.
— У меня нет никаких догадок. Я знаю только, что он меня обманул, и от этого мне страшно.
— Бояться не надо. А догадки… Пес Малкехи, Даймон. Он не пустил бы в дом чужака. Если ты прошла спокойно, значит, его кто-то держал. Браунинг Магды. Он пахнул порохом, лежа у тебя в сумочке, но я почти точно знал, что ты не стреляла, а вот Джерри специально упомянул, что в нем осталось пол-обоймы…
— Ну и что?
— Ха. Девчонка. Мы с ним солдаты, маленькая. Ни ему, ни мне не придет в голову хранить заряженное оружие, в котором может не оказаться патронов. Либо без обоймы, либо с полной обоймой.
— Слабовато для улики.
— Я же говорю, только догадки. Потом тина и глина на его сапогах, а самое главное — то, о чем я сказал во сне.
— Ты так и не объяснил.
— Понимаешь, мой карабин — это даже не браунинг. Он делает в человеке здоровенную дыру и способен отшвырнуть жертву на несколько метров.
— Ну и что?
— А то, что когда я попал в Малкехи в последний раз, он не упал и не отшатнулся. Он качнулся вперед. Понимаешь?
— Нет.
— Ой господи! Да сзади в него стреляли!
— Кто?
— Вот именно: кто? М'денга вполне подходит на эту роль, но если Раш может ходить, то зачем поручать ей то, что можно сделать самому? Он обожал такие штучки.
— Каким он был?
— Каким? Разным. Веселым. Бешеным. Презрительным. Отчаянным. Трусливым.
— Трусливым? Неужели?
— Он не смог пересилить свой страх, когда мы бежали в первый раз. У меня получилось, потому что… не знаю, получилось и все. Я понял, что надо не нестись, как заяц, вперед, а затаиться вблизи нашего же лагеря. Не станут же повстанцы искать меня у себя под носом.
— И что?
— И то. Я лежал и все слышал. Джерри не хватило мужества, он сломался и ползал по земле, плача от страха. Черномазые смеялись и плевали на него, пинали ногами, а он скулил, как побитая собака.
— Ты… презирал его?
— Нет, что ты! Я его жалел. Страх может сделать с человеком все, что угодно. Превратить в кучу дерьма — или в героя.
— Но ты ведь смог…
— На войне очень мало подвигов, Лили. Гораздо больше дерьма, крови и страха. Поэтому самое последнее дело — воображать себя великим и могучим Господом Богом. Страх схватит тебя в самую неподходящую минуту, а божество с мокрыми штанами — это уже не божество.
