— Я поскользнулась, — робко произнесла
Карисса по истечении минуты гнетущей тишины.
— Поскользнулась?
— Да, поскользнулась, Бен! — вновь разразилась она рыданиями. — И упала на спину. Потом была адская боль. Я потеряла сознание…
— Карисса, прошу тебя, успокойся, — принялся унимать рыдания жены Бен. — Тебе больно? Хочешь, я вызову медсестру?
— Нет, Бен… Я сейчас успокоюсь, — пообещала она, сморкаясь в бумажные салфетки, которые ей во множестве протянул супруг. — Я сейчас…
— Но на чем ты могла поскользнуться? — настойчиво продолжал он выяснение.
— Я оступилась, Бен… В этом все дело. Это целиком моя вина… — горестно призналась женщина.
Бен, затаив дыхание, ждал. Их объяла ужасающая тишина, сплетенная из непрерывного жужжания мониторов, дыхания воздушного кондиционера, гудения лампочки, приглушенных больничных шумов.
— Я оступилась и упала со стремянки, — отважилась на тихое признание Карисса, испуганно гладя на мужа.
— Но зачем тебе понадобилось взбираться на нее? — сдерживая себя от крика, спросил Бен.
— Да я всего-то забралась на пару ступенек, — жалостливо проговорила Карисса, утопив свое лицо в ладонях. — Я хотела повесить картину. И молоток ударил по мне, когда я пошатнулась.
— И поделом тебе! — вспылил Бен, сдавив ее в своих объятьях. — Ну, как ты могла? Господи! Как ты могла? — убивался он.
— Бен… я так виновата. Прости… Не знаю, как мне теперь быть, — растерянно пробормотала Карисса. — Сможешь ли ты когда-нибудь простить мне мою глупость?! — в отчаянии воскликнула она.
Бен выпустил жену из объятий и отошел к дорожной сумке, которую собрал для нее. Достав ночную сорочку, он вернулся с ней к кровати и едва слышно произнес:
— Я помогу тебе переодеться.
Карисса безнадежно ждала ответа на свой вопрос.
— Давай-ка, подними руки, — сказал он, стараясь не смотреть на ее лицо.
Больничная рубашка соскользнула с нее. Бен помог надеть домашнюю.
— А теперь ложись и засыпай, — требовательно проговорил он.
Карисса непонимающе смотрела на него.
— Ложись и засыпай, — настойчиво повторил он.
Карисса послушно опустилась на подушки, и Бен натянул покрывало до самого ее подбородка.
Карисса тревожно наблюдала за его действиями. Она не ожидала, что он простит ее с легкостью. Ей было довольно и попытки, одного лишь неисполнимого желания простить.
— Бен? — робко спросила она.
— Шшш, — прошептал муж.
Он провел рукой по ее лбу, орошенному холодной липкой испариной, по разметавшимся темно-русым волосам, покивал, словно собственным раздумьям, поднялся с кровати и, не произнеся больше ни слова, вышел.
