Бен влетел в номер вслед за ней.
— Все в порядке? — взволнованно спросил он.
— Не отталкивай меня, — жалобно попросила Карисса.
Он нежно обнял ее, раскаиваясь в грубом выпаде.
— Прости меня, умоляю, прости… Я повел себя как дикарь. Но что-то произошло между нами недоброе. Сам еще не пойму, что именно…
— Мы впервые не поняли друг друга, — ответила она.
— Сложно понять друг друга, когда мы так далеки, — посетовал он.
Возвращение в Сидней стало для обоих настоящим избавлением. Это позволяло вернуться к привычному для них распорядку и продолжать игнорировать напряжение, усугубившееся в последние дни пребывания на райском острове. Их отношения не могли оставаться прежними, они непредсказуемо развертывались, не будучи направляемыми к конкретной цели, неминуемо забредали в тупик, провоцируя недоразумения. Возвращение же домой ожидалось ими, как шанс избегнуть тяжкой необходимости предать словам все недосказанное, прояснить запутанное, привести к осознанию мятежные порывы души.
Карисса Джемисон нервничала. Дом встретил ее запахом краски и бригадой нанятых перед их отъездом ремонтников, которые спешили разгрести последние завалы и предъявить работу заказчику. Починенное руками Бена крыльцо оказалось выкрашенным, и все остальное — фасад, торцовые стены, наличники, двери, ставни — было подновлено в короткие сроки.
Конечно, дом, который не ремонтировался много уже десятилетий, нуждался в более кардинальных переменах, но для настроения, для чувства удовлетворения было хорошо и это.
И все-таки Карисса волновалась, готовясь переступить порог.
— Стой здесь, — предупредил ее супруг.
Оставив жену на ступеньках крыльца, Бен вошел в дом, потом внес чемоданы, поставил их в холле и огляделся. Ремонтники начали свои манипуляции с внутренних работ. Дом, невзирая на остаточный запах краски, дышал новизной.
Похоже, Бену сразу понравилось то, что предстало взору, поскольку он поманил Кариесу рукой и проговорил:
— Да, перемены очевидные. Заходи, убедись. Надеюсь, ты одобришь.
Войдя, Карисса не сумела удержаться от восторженного вскрика.
— Да, — вымолвила она, широко распахнув глаза и осматриваясь вокруг.
Затем хозяйка стремительно прошла по комнатам, мебель в которых оказалась незнакомой, но она, отменно подобранная, законно заняла место в ее доме. Кариесу восхитил безошибочный выбор оттенков для покраски потолков, одобрила она и рисунок обоев. Более того, бывшая кладовая превратилась в исключительный гардероб, что для женщины было немаловажно. И восхищению ее не было предела.
