— Истинную правду, — мрачно подтвердила Оливия. — А почему вы так настойчиво интересуетесь? Даррелл славится жестоким обращением с женщинами, детьми и животными? Он сидел в тюрьме? Или состоит на учете у психиатра?
— Ни то, ни другое, ни третье. — Антонио улыбнулся.
Оливия поняла, что он не собирается посвящать ее в сию страшную тайну. И тут же ощутила столь сильное любопытство, что у нее даже ладони зачесались.
— Антонио, вы не должны останавливаться на полпути, — проникновенным голосом сказала она. — Если вам есть что мне сказать и о чем предупредить, сделайте это, пока не поздно.
— А почему может быть поздно? — слишком уж простодушно спросил Антонио, но в его глазах Оливия разглядела лукавые искорки.
— Обстоятельства, видите ли, могут сложиться по-разному, — напустила она туману и поняла, что Антонио колеблется.
Неизвестно, что побудило его продолжить рассказ — то ли он действительно поверил в какие-то «обстоятельства», то ли на это у него были свои причины, но он ответил:
— Все дело в Джованне Андреас.
— А кто она?
— Бывшая невеста Рональда.
— Вот как?.. — только и смогла выдавить она. — И что случилось? Она полюбила другого? Или она… умерла и теперь он скорбит о своей потере?
— В некотором смысле она умерла. Для Рона. — Антонио встал и походил по кабинету, потом снова сел. — Она была нашей сокурсницей. Их с Роном роман начался совершенно неожиданно для всех. Джованна была очень привлекательной девушкой, красавицей, но немножко холодной. Ходили слухи, что у нее есть очень богатый и влиятельный покровитель, но наверняка не знал никто. Она искусно кружила головы мужчинам, дразня и ускользая, и это, наверное, сыграло решающую роль в том, что Рон увлекся этой девушкой.
В Оливии при этих словах вспыхнуло какое-то непонятное жгучее и очень неприятное чувство.
— Вы оправдываете его, — пробурчала она.
— Нисколько. Рон был молод и, если позволите, несведущ в женских хитростях, а Джованна была общепризнанная красавица, осознавала свою красоту и власть над горячими сердцами мужчин…
— Вы прямо поэт, Антонио, — не сдержала сарказма Оливия.
— Может, мне на этом остановиться, а остальное вы додумаете сами? — недовольно осведомился Антонио.
— Извините, Антонио, я больше не буду.
Он помолчал, словно настраиваясь на нужный лад, и повел повествование в прежней манере:
— Джованна словно приворожила его, и Рон едва не забросил учебу. Через два месяца они объявили о помолвке. Рон представил ее родителям, Джованна познакомила его со своей семьей. Она часто бывала на эстансии, гостила у него. А через полгода все закончилось.
