Стихи в переводе Сергея Торопцева | страница 40



Душистых трав в ущелье не видать.
В краях закатных Феникс вопиет
Нет древа для достойного гнезда,
Лишь воронье приют себе найдет
Да возится в бурьяне мелкота[228].
Как пали нравы в Цзинь[229]! Окончен путь!
Осталось только горестно вздохнуть.
(из цикла «Дух старины», № 54)

753 г.

*Большая Жаба в Высшей Чистоте*

Большая Жаба в Высшей Чистоте
Набросилась на Яшмовый Чертог[230],
Душа златая гаснет в черноте[231],
И сякнет в небесах лучей поток.
В Пурпурных таинствах зловещий Змей[232],
Зарю восхода хмарь обволокла,
И тучи обещают сумрак дней,
Весь вещный мир объяла ночи мгла.
Та, что в «Глухих вратах» заточена[233],
Теперь одна, ее глава седа.
Тля ест цветы, и гибнут семена[234],
Небесным хладом снизошла беда[235].
Вздохну печально ночи нет конца,
И слезы грусти падают с лица.
(из цикла «Дух старины», № 2)

753 г.

*Наш лик лишь миг, лишь молнии посверк,*

Наш лик лишь миг, лишь молнии посверк,
Как ветер, улетают времена.
Свежа трава, но иней пал поверх,
Закат истаял, и опять — луна.
Несносна осень, что виски белит,
Мгновенье — и останется труха.
Из тьмы времен к нам праведники шли —
И кто же задержался на века?
Муж благородный — птицей в небе стал,
Презренный люд преобразился в гнус[236]
Но разве так Гуанчэн-цзы[237] летал?!
Был в тучку впряжен легкокрылый Гусь.
(из цикла «Дух старины», № 28)

753 г.

*Цзюньпин уже отринул мира плен,*

Цзюньпин[238] уже отринул мира плен,
И миру без Цзюньпина жить осталось.
Прозрел он ряд Великих Перемен
И многих спас, познав Первоначало[239].
Влекомый Дао, он забыл про мир
И размышлял, замкнув плотнее двери.
Не явится к нам всуе Белый Тигр,
Пока не возвестит Пурпурный Феникс[240].
Под белым солнцем обозначен рок,
Но кто его узрит в потоках звездных?
Ведь гость морской[241] от нас уже далек,
И некому постичь безмолвья бездну[242]!
(из цикла «Дух старины», № 13)

753 г.

Городок у реки как на дивной картине

«Городок у реки» — поэтическое прозвание Сюаньчэна. За три века до Ли Бо здесь начальствовал замечательный поэт Се Тяо, которого Ли Бо ценил больше многих, узнав в нем созвучную душу. Так что, покинув Осенний плес, простившись с виноделом Ван Лунем, направимся к югу от Вечной Реки, чтобы поклониться кумиру нашего поэта. «Городок у реки» откроется нам не сразу. По пути мы полюбуемся другими красотами многообразного и духовно глубокого Китая.

Прощай, монах с вершины горной

Откуда ты, монах, пришел в Шуйси[243],
Где лик луны плывет меж берегов?
Чуть рассвело, ты, молвив мне «прости»,
Поднялся по ступеням облаков