Эйприл чувствовала себя неважно, а к ночи ей стало совсем худо. В пути решили сделать остановку, чтобы вскипятить кофе и немного поесть. Голода девушка не чувствовала, однако заставила себя проглотить несколько кусочков кукурузной лепешки. Но ее тут же вырвало.
- О черт, да она больна! - выругался Зик, наблюдая за страданиями девушки. - Только этого нам не хватало…
Уит подошел к Эйприл и осторожно коснулся ее плеча.
- В чем дело, девочка? Ты у нас, часом, не заболела, а?
Ноги Эйприл подкосились, и она бы упала, если бы Уит вовремя не подхватил ее и не усадил на повозку.
- Даже не знаю, в чем дело, - пожаловалась она. - Голова кружится… Должно быть, у меня жар.
- Сдается мне, что так и есть. - Он потрогал ей лоб. - Надо бы показать тебя доктору… Мы сейчас находимся недалеко от Силакоги. Конечно, городок этот небольшой, но я думаю, там найдется хоть один человек, который немного кумекает в медицине.
- Какая, к черту, Силакога? - вскричал Зик. - Ты что, совсем спятил? Надо ехать! Доберемся до монастыря и избавимся, наконец, от этой девки!
- Ну а если она серьезно больна? Ты хочешь, чтобы она умерла прямо у нас на руках? - сердито спросил Уит.
- Ну и умрет, так что с того? Мы ведь не виноваты. Закопаем здесь же да поедем обратно.
- Ты небось так торопишься потому, что боишься, как бы кто другой не подкатился к Ванессе под бочок, пока тебя нет!
- А ты так стремишься в Силакогу потому, что там есть салун. Тебе бы только напиться!
Эйприл попыталась положить конец этой перепалке и предложила бандитам бросить ее здесь, а самим ехать, куда захочется…
Уит заботливо подоткнул одеяло, которым была накрыта Эйприл, и спокойно произнес:
- Не тревожься, девочка, я о тебе позабочусь и не позволю тебе умереть! А у монахинь, может быть, еще не так и плохо. Я слышал, что они ведут спокойную, тихую жизнь. Тебе понравится…
Удостоверившись, что Эйприл надежно укрыта, он подошел к Зику и сердито ткнул его пальцем в живот.
- Послушай-ка меня, парень! Прекрати вести при девочке эти разговоры. У тебя нет причин так обращаться с ней. Я не позволю ей умереть, ты понял?
- Иди к черту, Уит! В конце концов, мне наплевать, что с ней случится… - Зик окинул приятеля взглядом, в котором сквозило любопытство, и спросил: - А вот что на тебя нашло, я не понимаю, хоть убей! С чего это ты так о ней печешься? Небось для себя бережешь!
Уит взобрался на сиденье и, беря в руки вожжи, с расстановкой ответил:
- Когда-то у меня была дочь. Она умерла. Так вот, эта девочка очень напоминает мне ее. Наверное, и моя дочурка была бы сейчас такой же - милой, ласковой, красивой…
