Дэвид слегка поморщился — пыльный мешок не укладывается даже на страницы «Дейли врайли». И он, как утопающий за соломинку, ухватился за следующий вопрос:
— Коммунисты вас начали преследовать?
— Истинно говоришь, сын мой, — подтвердил предположение Иеремия двенадцатый. — Прокуратор в обличье врача вызвал меня на допрос. Спрашивал, антихрист, пью ли я, чем болел в детстве, не испытывал ли ударов по голове тяжелыми предметами. Стучал молотком по коленям, требовал оскалить зубы и растопырить пальцы. Советовал отказаться от мыслей про Армагеддон.
— Ай-яй! Коммунисты, кроме того, применяли к вам насилие…
— О, мистер Гольденшулер! Они таскали меня в прокуратуру неоднократно. И тогда я понял, что передо мною не доктор Пантелеев, а сам Понтий Пилат в белом халате. Тогда я бежал от прокуратора и прибыл пророчить на местный базар. Там люди в белых халатах связали мне руки и привезли в этот скорбный дом.
Дэвид записывал каждое слово так стремительно, что не выдерживали и плавились шарики авторучек. Дэвид дрожал от счастья, он уже видел удовлетворенное лицо шеф-редактора, он представлял, как обе палаты конгресса принимают гневные резолюции протеста, он чувствовал, как борода Иеремии превращается в премию Пулитцера.
— И тогда, дорогой мистер Гольденшуцман, я написал: «Отпустите на Запад, где обитает бог…»
— Подали заявление на выезд?
— Истинно.
— И что они?
— Они — ни за что.
— А вы что?
— А я — на Запад, только на Запад! Там мне дадут микрофон и кафедру в Гарварде. Там я возверну на путь истинный заблудшее человечество. И отправил я свои послания папе римскому, далай-ламе, главному раввину Шломо Горену и моему лучшему другу пророку Магомету. Все равно не отпускают!
После сего восклицательного знака проворный корреспондент мгновенно превратился в хитрого дипломата.
— Святейший! — исподволь начал он. — На Западе своих пророков уйма. Конкуренция между ними, всякие дрязги. Да и девальвация идей. А тут на весь восточный блок — единственный пророк. Глыбища! Гигант мысли!
«Но нет пророка в своем отечестве», — резонно заметила борода, подтвердив сильнейший тезис из докторской диссертации Пантелеева-Понтия, что Иеремии двенадцатые и Наполеоны семнадцатые иногда могут вполне разумно оценивать окружающую действительность.
— Уже есть! Будет! — по-змеиному прошипел Дэвид. — На кой черт существуют радиостанции и газеты? Голос пророка разнесет по миру «Голос Америки». Миллион долларов за каждую проповедь! Посылайте жену Елену в Стокгольм за деньгами. Только возьмите обратно заявление. Не оставляйте в одиночестве грешных атеистов. Вы их пастырь, они — ваши агнцы.
