Осмелюсь добавить:
«И нельзя войти дважды в одну и ту же судьбу».
Но сердце мое взволнованно колотилось. Теперь, вернее, гремело со скрипом, как старое мельничное колесо в половодье. Я глядел на орла, удивленный волей богов, пока меня не окликнули вновь — звонким отроческим голоском и на эллинском наречии:
— Господин! Господин!
С бурдюком вина ко мне мчался из города мой раб, мальчишка-фракиец, которого недавно — уж никак не сорок лет назад — я послал в таверну.
— Господин! Там тебя спрашивал какой-то человек! — выпалил мой мальчишка, подскочив ко мне и чуть не задохнувшись, — Он сказал, что будет ждать тебя в «Золотой сети». Чужестранец.
— Каков из себя? — спросил я, недоумевая.
Мальчишка засунул бурдюк между ног, растопырил пальцы и провел руками перед собой сверху вниз, показывая знатный вид и богатство одежд:
— Он весь такой. И чуток шепелявит.
«Варвар,— решил я. — Что ж, дареному коню в зубы не смотрят. Будь рад и такому собеседнику. Немного их тебе осталось». И велел:
— Веди меня к нему, Сартак.
Мальчишка служил мне не только «походным обозом», но и — живым посохом. Левую ногу я потерял в битве со скифами. Вместо нее меня подпирает крепкая колонна из эктабанского кипариса с маленькой резной капителью в виде бычьих голов.
У ворот торговцы поприветствовали старика и велели рабам расступиться. Мы стали протискиваться между тюков, и по запаху я определил персидские ткани. Все в этот вечер тревожило мою душу, поднимало волны дорогих воспоминаний.
Людей на улицах было еще немало. Многие любят обращаться ко мне с незначащими вопросами, а потом хвалиться домашним: «Сегодня я беседовал с Кратоном, ведь он друг Гераклита и знал самого царя царей». Я всем отвечаю приветливо и никем не брезгую, а потому переход к «Золотой сети» занял не меньше пяти пехотных парасангов. «Этот посланец чужих богов должен быть терпелив»,— думал я.
Еще за два угла до таверны показались слуги ее хозяина. С радостными возгласами они бросились навстречу и, подхватив меня на руки, понесли по знакомой дороге. Едва мы достигли таверны, как из нее выскочил и сам хозяин, Силк.
— Кратон! — с волнением обратился он ко мне. — У меня первый раз такой богач! Он за жареное седло заплатил целый дарик!
Силк раскрыл кулак, и у него на ладони засветилась золотая лужица. Это была монета, недавно введенная царем персов Дарием Первым. Одной такой монеты хватило бы на месячный наем гоплита с полным вооружением.
— Я не верю своим глазам! — воскликнул Силк и, спрятав монету, сказал: — Он ищет Кратона Милетянина! Я спросил, кто отец этого Кратона, ведь у нас в городе не один Кратон. А он сказал, что не знает, кто твой отец, но ищет того из них, который был слугой Пастыря.
