Сейчас она с наслаждением вдохнула чистый и пряный морской воздух, снова мысленно поблагодарив Синтию за предложение пожить две недельки в ее квартире. Джун всегда предпочитала домашний уют сомнительным достоинствам гостиничных номеров. Все, что ей сейчас было нужно, — погреться на солнышке да побездельничать всласть.
И вот наутро после приезда она стоит на балконе, наслаждаясь великолепным видом. Джун глубоко вдохнула аромат цветов, который плыл из сада, разбитого под самым балконом. По правде говоря, сад был невелик и запущен, зато от запахов жасмина и вербены, смешанных с благоуханием роз, кружилась голова. Джун этот садик отчего-то казался взятым из сказки, и даже в полуобвалившейся ограде его было колдовское очарование.
С трудом оторвавшись от созерцания южных красот, Джун решила, что пора бы принять душ и одеться. Вечером, сразу после приезда, она так устала, что смогла лишь позвонить матери и сообщить о своем благополучном прибытии, кое-как раздеться и рухнуть в постель. Сейчас, однако, было уже восемь утра, и не распакованные чемоданы безмолвно взывали к сознательности своей ленивой хозяйки. Займусь вещами, а потом
— завтрак, с удовольствием подумала Джун, припомнив, как Синтия говорила, что неподалеку от виллы есть недурная кондитерская. При мысли о горячих рогаликах и свежайших булочках у Джун разыгрался нешуточный аппетит, и она почти бегом направилась в ванную.
Четверть часа спустя Джун почувствовала себя гораздо бодрее и решила надеть легкомысленный топ с квадратным вырезом и шорты — самый подходящий наряд для бездельницы-туристки. Мельком взглянув в зеркало, она убедилась, что ее губы достаточно ярки и без помады, а потому только тронула румянами свои обычно бледные щеки. Собственное лицо казалось ей настолько знакомым и обыденным, что, заплетая волосы в привычно тугую косу, Джун лишь попеняла непослушным локонам, выбившимся на волю у висков.
Зато старый привратник — тот самый, который прошлым вечером отдал ей оставленный Синтией ключ, — при виде Джун пришел в неподдельный восторг и долго еще подслеповато таращился ей вслед.
Вилла «Лаура» — Джун считала такое название чересчур пышным для дряхлого особнячка — стояла на узкой улочке, по обеим сторонам которой тянулись такие же старые строения с увитыми плющом стенами. Сама улочка спускалась к манящей синеве моря, где покачивались на волнах изящные белые яхты.
Джун учуяла кондитерскую раньше, чем дошла до нее: просто слюнки потекли от аромата свежей выпечки. За все время болезни она не могла похвастаться хорошим аппетитом — и потому сейчас почти обрадовалась чувству голода.
