— Считаешь, будто бы ты в состоянии устоять перед нами? Как? Может, покончив с собой? А пожалуйста — встретим тебя с радостью. А даже если себя и не убьешь, время будет против тебя, ибо с каждой минутой, с каждой секундой — а наши секунды не то, что твои — нетерпеливые становятся более нетерпеливыми, суровые становятся еще более суровыми, и неумолимо приближается момент, когда мы уже будем не в состоянии ух сдержать, и тогда они возьмут тебя, не спрашивая, но уже и без какой-либо выгоды для Зеленого Края. Так на что же ты рассчитываешь? Во имя чего упираешься?
И так далее, и тому подобное, миля за милей, минута за минутой он цедил свой яд, а я ничего с этим не мог поделать. Уже светало, я приближался к дому, пошатываясь в седле и генерируя в экстенсе бессмысленные формы, уставший, взбешенный и перепуганный, и все труднее мне было, чтобы не отвечать.
— Н-но зач-чем? — наконец взорвался я. — За-чем вам экс-экс-экстенса? А-а-а-н-малия? Зачем?!
— Аномалия; то, что ты называешь Аномалией. Чтобы сойтись, объединиться, ясное дело. Мы слышали, как ты описывал ее своей дочке.
Русалка поднялась на очередной холм. На фоне розовеющего неба я увидал кладбищенский дуб. Занавески сине-голубых туманов заслоняли далекий горизонт. Я вонзил пятки в бока лошади.
— Зач-чем же вс-се это?
— А как бы ты описал нас?
* * *
Как бы я описал Их? Они были невидимыми, но Аномалия тоже была невидимой человеческому глазу. Возможно, в наибольшей ее концентрации можно было бы заметить темную тень, заслону тьмы — но и не больше. Правда, Они оставляли Зеленый Край в покое, зато за его границами… Только в побочных Пер версиях, тех алмазных дождях, ржавлении растений, в черных ураганах и природных извращениях — только так проявлялись тут черты Их натуры заметным для нас образом.
Но я уже не мог избавиться от возбужденного сразу воображения. Даже когда Безымянный замолчал, я чувствовал его присутствие — в ухе, возле головы, повсюду вокруг себя. С каждым шагом — спрыгнув на веранду, войдя в кухню, проходя через дом — у меня было чувство, словно бы я шел сквозь него, продирался через растворенное в воздухе его тело. Экстенса инстинктивно высылала перцептивные модули, Глаза и Уши случайными выбросами обращались в направлении потенциальных угроз.
Сусанны в ее комнате не было, уже встала; я нашел ее лишь на заднем дворе, где она помогала Иезекилю загрузить повозку. Как можно скорее, я оттащил ее в сторону, в телесный амбар.
