– Деньги, как я понимаю, у нее были. Может быть, магазины?
– Деньги? Мы проверили – на ее счету в евстафьевском «Конфидентбанке» постоянно лежало пятьдесят тысяч долларов. А магазины? Танечка! Что можно купить в наших тарасовских магазинах? Садовник их дома… Кстати, я не сказал, что этот домик на двух хозяев обслуживают пятнадцать человек? Восемь человек охраны, два садовника, дворник, слесарь-сантехник, автомеханик – один на два гаража, и две уборщицы – по одной на каждую квартиру. Надо всеми ними – кто-то вроде управляющего, пузатый такой добродушный дядя в расшитой украинской сорочке. Вареники любит со сметаной, угощал меня все, когда я с ним разговаривал. Все дела по дому и по обслуге – на нем. Умел ладить и с Ирэн, и с вице-губернатором. Флигелек у этого дяди в глубине двора, в зарослях сирени и старых высоких акаций. От ворот – не видно, будто нет его совсем. Да и сам дядя незаметный какой-то, на глаза не попадается, не слышно его, не видно, – но дом держит в идеальном порядке, знает все о каждом из его жильцов, и добродушие его, похоже, только внешнее. Обслуга его боится до смерти. Даже охрана, а пареньки там – на подбор, дрожь пробирает от одного вида, и вооружены – как американские коммандос. Зарплата у обслуги такая, что люди рыдали, когда этот добродушный дядя в расшитой украинской сорочке их оттуда увольнял. Горничные, кроме квартир, обслуживают и его флигелек тоже, и, похоже, главным образом по ночам.
– Вы его проверяли?
– У него алиби. Как раз в момент убийства к нему бригада ремонтников из «Горсвета» приезжала – какая-то авария на линии была, в квартире у вице-губернатора трансформатор сгорел, так тот целый скандал устроил, хотя электричество всего на час отключили…
– Так что садовник-то рассказал?
– Садовник? Ах да! Так вот, садовник рассказал, что из-за границы последний раз Ирэн привезла с собой морской контейнер всякого барахла. Ты знаешь, мы осматривали ее квартиру… У меня фантазии не хватает придумать, что еще можно купить для дома. Думаю, и у тебя не хватит… А ты говоришь, магазины… У нее не нашего с тобой уровня проблемы были… Единственное, на что она последнее время тратила деньги, – покупала топографические копии картин. Причем – только шедевров. У нее весь второй этаж – что-то вроде картинной галереи. Только какие-то аппараты стоят везде, типа проекторов, что ли? Но на стенах – ну настоящие картины! Я пока рукой не потрогал – не поверил, что не настоящие. А это только изображение, рука проходит сквозь него. Призрачная какая-то атмосфера в ее квартире. На стенах – Рембрандт, Рубенс, Веласкес, Дюрер, Пикассо, ни одного, кстати, русского мастера, все иностранцы, все классики. И как бы нет этих картин в то же время. Странно так… И сама она, надо сказать, какая-то призрачная была. Не женщина – туман… Или – дурман… Я, правда, больше по портрету сужу – у нее в спальне портрет висит во всю стену. Обнаженная она на нем… Не знаю, право, чьей работы портрет… Но глаз не оторвать.
