Стало грустно и противно. Грустно от того, что Славкой оказалось так легко манипулировать, а противно от того, что мы с ним когда-то были очень близки. Ближе, чем мне теперь хотелось бы…
Ну вот и все, подумала я, осталось только «динамо» ему крутануть. Но в этот момент меня осенила очень и очень рациональная идея. Я вновь пришла в движение, погасив соблазнительные картинки перед не на шутку уже воспалившимся Славкиным взором.
– Послушайте, товарищ майор, – спросила я его, – а что, если завтра ваши подчиненные спросят, каким образом попала к вам эта пленка и во сколько вам обошлась? Что вы ответите?
– Не спросят. Их дело маленькое. И вообще, о чем ты говоришь, Танюшка? Иди ко мне…
Он сделал шаг в мою сторону. Та-аак! Майор Киреев пошел на сближение. Это уже опасно. Когда-то он прославился именно в операциях по захвату. Своей мертвой хваткой. Поэтому второй шаг я ему сделать не дала. В ближний бой мне переходить совсем не хотелось.
– Нет, Киреев! Если тебе самому наплевать на твою профессиональную честь и достоинство, то придется о них позаботиться мне. Я не могу допустить, чтобы человек, который дорог мне как воспоминание о безвозвратно ушедшей молодости, компрометировал себя, добывая следственные материалы с помощью не профессиональных, а сексуальных своих способностей. Ты что, хочешь, чтобы про тебя в управлении анекдоты начали рассказывать? Да и до жены дойдет. Представляешь? Ей, например, рассказывают анекдот про твой короткий ум и длинный…
– Заткнись! – крикнул на меня Славка. Не нашедшая выхода энергия сексуального возбуждения клокотала в нем, как перегретый пар в котле. Бледнолицый, кабинетного загара Киреев стал огненно-красным. Я даже забеспокоилась, не хватит ли его удар.
– Не волнуйся, Славик, – не дала я разойтись на всю катушку его раздражению. – У меня есть другой вариант. Давай меняться? Я меняю эту кассету на плоды твоей профессиональной деятельности. Таким образом твои честь и достоинство ничуть не пострадают.
– Что ты такое несешь? – спросил Славка, но уже намного спокойнее. – На какие плоды?
Я достала кассету из видеомагнитофона и протянула ее Кирееву.
– Держи. Она твоя. И я буду считать, что мы в расчете, как только ты расскажешь мне обо всем, что тебе известно о вчерашнем убийстве Ирэн Балацкой. Ты согласен? Подумай. А я пока переоденусь, чтобы не отвлекать тебя всякими ностальгическими глупостями…
– Ирэн? – переспросил он. – Зачем тебе…
Но не продолжил. Видно, и сам сообразил, что не из праздного любопытства.
