Представляя себя командиром военного корабля и рассказывая самому себе все перипетии боя, Миша никогда не забывал в конце концов победить.
И надо же, чтобы парню так повезло: в металлической шкатулке, которую юные аквалангисты вытащили со дна Дуная, оказался дневник советского морского офицера по имени Иван!
Нет, Миша не знал больше никаких подробностей. Он стремглав помчался в школу сообщить о своей находке. А там уже машина завертелась. Из школы позвонили в секцию подводного спорта, а дневник офицера у Миши забрали. До того времени, когда примчались на грузовой машине спортсмены с масками и кислородными баллонами — всем, словом, подводным снаряжением, Миша успел только просмотреть дневник. На сгибах сложенной вдвое тетрадки буквы стёрлись, и прочесть ничего нельзя было. Но зато чёткими и ясными были строчки, где Иван, автор дневника, выписал слова российского вице-адмирала В. А. Корнилова. Миша не только списал эти строчки, но успел их запомнить, хотя специально и не заучивал.
И сейчас он с гордостью и с выражением прочитал их по памяти Наталии Ивановне.
Вот слова вице-адмирала Корнилова, которые записал в свой дневник советский морской офицер, по имени Иван, и навсегда запомнил мальчик Миша из болгарского порта Никополь:
«Будем драться до последнего. Отступать нам некуда — сзади нас море. Всем начальникам запрещаю бить отбой; барабанщики должны забыть этот бой. Если кто из начальников прикажет бить отбой, заколите такого начальника; заколите барабанщика, который осмелится ударить позорный бой! Товарищи! Если бы я приказал ударить отбой, не слушайте, и тот подлец будет из вас, кто не убьёт меня».
Наталия Ивановна слушала Мишу молча, опустив голову на руки. Она ни разу не прервала его речь, не перебивала, не спрашивала. И только когда он произнёс имя вице-адмирала Корнилова, воскликнула:
— Корнилов?! Мой Ваня всегда говорил об этом русском адмирале. Он тоже, как герои Отечественной войны восемьсот двенадцатого года, был его кумиром.
Дед, не разобравшись, в чём дело, прикрикнул на внука:
— Ну, хватит рассказывать! Видишь, как ты хорошую женщину разволновал.
Ему, деду, хотелось одного — доставить радость каждому русскому. Ведь все русские были для него дорогими земляками, посланцами родины, которую он давно оставил, но забыть не мог.
Подкатил маленький автобус, раскрылась дверца, и шофёр сказал:
— Наталия Ивановна, просим!
— Так где же этот дневник, где всё, что нашли на дне, где всё это? — Наталия Ивановна взяла Мишу за плечи и в волнении сжала их.
