«Всем посторонним покинуть борт судна!»
— Игорёк, — Наталия Ивановна чуть приподнялась на носках, — ну нагнись же, я поцелую тебя.
— Мама, — нагибаясь, прошептал Игорь, — не называй меня Игорьком. Ведь я уже…
Он не окончил фразу и, потеревшись щекой о мамину щёку, вытер слёзы на её лице:
— Мамочка, что ты?..
— Идём, сын! — Яков Петрович широко, по-мужски обнял и поцеловал жену.
Старший Смирнов был такой же высокий и прямой, как его сын, и между ними Наталия Ивановна казалась совсем маленькой, а сейчас, плачущая, жалкой и очень несчастной.
— Мама» мамочка, ну не надо. Я ж иду в рейс не в первый раз. Что ты, мамуся?
— Хорошо, хорошо, не буду.
Яков Петрович взял жену под локоть:
— Мы уходим, мать. Видишь — таможенники поднимаются по трапу, а на причале пограничники.
Наталия Ивановна хотела сказать, что надо же и её понять: она прощается с сыном. Ей тяжело. Ведь теперь это у неё единственный сын.
Много лет прошло с тех пор, как кончилась Великая Отечественная война, как гремел и расцвечивал небо салют победы, а Наталия Ивановна в этот такой радостный день беззвучно плакала. Она слышала весёлую музыку, видела в окне, как танцевала вся площадь, её слепили вспышки разноцветных ракет, а грусть сжимала сердце — ведь Иван так и не вернулся с войны. До последних дней этой четырёхлетней войны надеялась, ждала, верила, мечтала, думала, что всё-таки найдётся, приедет, обнимет, расскажет, как это с ним случилось, что сочли его без вести пропавшим, а он — вот он, здесь, пусть раненый, но живой, живой…
Нет, не пришёл Иван, не приехал, и вести от него не пришло.
Игорь уже намного перерос старшего брата. Ведь ему уже было за тридцать лет. Он стал куда выше, взрослее, мужественнее Ивана — того Ивана, который ушёл на войну… Странное дело: чем больше проходило лет, тем чаще Игорь вспоминал Ивана. И как же он ругал себя за то, что когда-то в детстве обидел брата или посмеялся над ним, таким добрым, ласковым и верным в дружбе!
Обиды, нанесённые Ивану, в общем-то небольшие, теперь вырастали у Игоря в нечто большее и причиняли ему боль. Это была горечь поздних сожалений.
Прощаясь с Игорем, Наталия Ивановна хотела сказать, что она до сих пор не потеряла надежду найти Ивана, и ещё хотела она сказать, что все рейсы, в которых был Игорь, ни в какое сравнение не идут с сегодняшним. Ведь вот и она сегодня отправляется в путешествие, но это совсем другое. А рейс Игоря опасный, и, кто знает, вернётся ли он… Однако ничего этого не сказав, Наталия Ивановна прижалась мокрой щекой к щеке Игоря и, быстро повернувшись, отошла от трапа.
