- Ничего хорошего вступление в ВТО России не принесет. Неприятностей будет по полной программе.
«СП»: «Остаются ли у России шансы не развалиться после такой убийственной коррупции и разворовывания ресурсов страны?» Мария Владимировна.
- Наша страна регулярно проходила через подобного рода явления. Так что я не стал бы излишне пессимистически воспринимать возможность окончательного развала.
Майя МАМЕДОВА, Павел ПРЯНИКОВ, «Свободная пресса»
ЭПИТАФИЯ НА МОГИЛУ СНАРЯДНОГО СТАНКА
Немощь нашей оборонки как в капле воды отразилась в судьбе основного снарядного станка – токарного горизонтального четырёхшпиндельного автомата с ЧПУ КА-500, лебединой песни отечественного специального станкостроения. Предназначен-ный для обработки корпусов 152-мм осколочно-фугасных снарядов, он призван был заменить широчайшую номенклатуру разновозрастных станков (несколько десятков наименований) и произвести революцию не только в снарядном, но и во всём боеприпасном деле.
Два события заставили меня вспомнить про него. Во-первых, приближается скорбная дата - двадцатилетие испытания и приёмки межведомственной комиссией уникальной машины, ставшей вершиной творческой деятельности двух серьёзных предприятий, Киев-ского станкостроительного завода им. Горь-кого и Тульского научно-исследовательского технологического института. Во-вторых, обмолвившись в одной из своих статей про КА-500, я получил печальное известие из Киева по интернету: «4-шпиндельный станок с ЧПУ уникальной конструкции и возможностей сдали в металлолом – целых 19,5 тонн. А ведь вторая наладка для него был буровой замок с одной установки. Сегодня Киевский станкозавод производит 2-шпиндельные станки-автоматы с ЧПУ тоже уникальной запатентованной конструкции разработки того же конструктора Поддубного П.А. Системы управления по-прежнему от Сименса (интегрирую их), только масштабы производства не те…» (разместил Yuryi, 2008-03- 21). Ох, и обогатился завод реализацией двадцати тонн буквально золотых конструкций! В своё время только за систему управления и приводы мы заплатили 250 тысяч инвалютных рублей. Но спешу умерить досаду и негодование: двадцать лет завод хранил станок, надеясь на возрождение российской и украинской оборонки! Не дождался. Кого упрекать?
Жаль, конечно, что сообщение киевлянина дошло до меня лишь через три года (в 2008 году я не интересовался Интернетом), но что бы это изменило? Эпопея длиной в четверть века с момента начала работы над станком, а то и в пятьдесят лет от создания технологического института, призванного модернизировать снарядное производство, завершилась. Остаётся сочинить эпитафию на могилу уникального творения советских станкостроителей и оборонщиков.
