– Да бог с вами, я не хочу лежать… на смертном одре.
– Это я так, для поэтического сравнения. Метафора-с.
– А нельзя ли без метафор? – осторожно спросила Настенька, не желая нанести ему обиду.
– Как можно в сей час откровения, когда душа расправила крылья…
– Что за шум? – кинулась она к окну, обрадовавшись благовидному поводу прервать сию заумь. – Ничего не видно… толпа… Сударь, сходите и поглядите, что там, я не могу оставить магазин.
– Слушаюсь и повинуюсь, – с чувством сказал он, выбегая.
Честно сказать, Иллариону нужна была передышка, а то Настенька перебивала его словесный полет, в результате он забывал красивые фразы, составленные с особой тщательностью накануне.
Его не было минут двадцать, Настенька успела позабыть, что отправила Иллариона поглядеть на происшествие, и сортировала новый товар, начав с мелких вещиц. Как вдруг снова возник он, немного расстроенный:
– Представьте, Настенька, какая трагедия! Карета наехала на старика-калеку да умчалась себе. Все ветреники и бездельники виновны-с! Развлечений ищут и беду несут людям. Загубили человека и ускакали-с, каково, а?
Побелевшая девушка смотрела не на Иллариона, а на его руки и, едва он замолчал, робко спросила:
– Что это вы держите?
– Это? – Он крутанул в воздухе обычную палку, обработанную под трость. – Клюка старика. Его погрузили и увезли, а клюка осталась лежать… Я подобрал, вдруг его родные…
Он осекся, так как девушка заметалась в поисках вещей, необходимых для улицы, но ограничилась сумочкой, ринулась к выходу, потом к Иллариону:
– Куда… куда его повезли?
– В дом скорби-с… для бедных. Настенька, погодите, а магазин?..
Она вернулась, суетливо сунула ему в руки ключи:
– Закройте и дождитесь мадам…
Мишеля было не застать, он исчезал до появления сестры, возвращался поздно, с ним не удавалось поговорить. Но разве будет он слушать голос разума, то есть Марго? Она терялась, не зная, что предпринять, одновременно не хотела потерять любимого брата, а еще больше не желала, чтобы он стал несчастным. Голова Марго пухла от мыслей, ее следовало проветрить. Как? Разумеется, в прямом смысле: на конной прогулке. И какая жалость, нет, безобразие – Мишель бессовестно улизнул! С другой стороны, появилась редкая возможность остаться наедине с подполковником, если не считать денщика. Это дурно – замужней женщине радоваться уединению с мужчиной, но будет всего лишь прогулка.
И только на просторе она позабыла волнение, а слилась с ветром и даже мчалась с ним наперегонки, оставив мужчин далеко позади. Так бы и скакала всю жизнь без остановок, вперед и вперед, а вокруг чтоб ни души не было, одни поля да леса. Но мир не совершенен, живя в нем, нельзя увлекаться и забываться, иначе он беспощадно накажет. К счастью, Марго вспомнила об этом. Перестав слышать топот копыт сзади, она заставила лошадь взлететь на пригорок, чтоб стать заметной издалека. Вскоре к ней без лишней торопливости подъехал Суров, не удержавшийся от замечания:
