– Уж конечно, – сказала мать.
– Что нас больше всего сейчас заботит, так это деньги, – добавил я.
– Вечная песня, – произнес Эйлиен. – Я вам скажу один секрет, который открыл для себя давным-давно: деньги есть повсюду.
Домой мы шли молча. Пересекли парк, переполненный большими группами молодых людей, освещенных луной. Ветерок продолжал покачивать тени в мире, насыщенном трепетом и жарой, полном звезд, человеческих грез – а может быть, и не человеческих – главным образом о деньгах.
* * *
Самым богатым человеком из плоти и крови, которого я когда-либо видел, был муж Тани, гангстер. И по вполне понятной причине Эду пошел легким путем, который предложил ему зять, и я вскоре уже видел его в «ауди» в костюмах из льняной ткани, которые скрывали его высокий рост. Очки, часы и пояс были из тех, что рекламируются в телепередачах.
Я еще планировал получить водительское удостоверение, а он уже его имел. Он показал мне его, закатанное в пластик и лежавшее в кожаном бумажнике от Картье. Я провел по нему рукой, как проводят по гладким блестящим перилам.
– Итак, ты уже в деле, – сказал я ему.
Он пожал плечами.
– Ничего особенного я не делаю. Фактически я только должен быть в пределах досягаемости, когда потребуюсь. Он не хочет, чтобы я бросал учебу.
– Это хорошо.
– Я ходил записываться в университет, и мне там не понравилось. Там кишмя кишат кретины.
– Мне кажется, ты собираешься растратить попусту свои великие умственные способности.
– Не знаю, – ответил он и опустил глаза, глядя на свои коричневые ботинки. Потом посмотрел на меня.
– Не думаю, что я создан для того, чтобы делать нечто особенное.
Да, Эду пребывал в растерянности, я – тоже, и к тому же не был готов встретить удары судьбы, как он. У меня не было ни отца, ни богатого зятя, который делал бы мне подарки, о которых я и мечтать не мог.
Так я его и оставил в утешительных муках благоденствия. Стоял июль, и солнце роняло мягкий свет на его ботинки, очки и светлый костюм, а его волос в золотистом свете вообще не было видно. Он открыл зеленую с металлическим блеском дверцу, вставил ключ зажигания, и машина начала медленно двигаться. Он и в самом деле был похож на принца. Перед тем как набрать скорость, он махнул мне в знак прощания рукой. А я остался в полном одиночестве, потому что ни небу во всем его летнем великолепии, ни прохладному плеску фонтанов не было никакого дела ни до моей матери, ни до меня. Неуверенность в нашем будущем растворялась в чем-то большом и безымянном.
