Эдвард был другим. Злоупотребление алкоголем не делало его экспансивным, разговорчивым. Гарри не мог себе представить, чтобы Эдвард встал на стул и обратился бы к окружающим с речью. Когда они обедали или ужинали всей семьей, Эдвард никогда не старался быть вежливым или жизнерадостным. Он всегда хранил холодное молчание, отвечая лишь на обращенные непосредственно к нему вопросы и употребляя при этом минимальное количество слов.
Гарри было больно сознавать, что он совершенно не знает своего брата — ни его мыслей, ни интересов. В те годы, когда происходило становление Эдварда, Гарри воевал на континенте в одном полку с Себастьяном. Когда он вернулся домой, он попытался восстановить их отношения, но Эдвард не хотел иметь с ним ничего общего. Он жил в доме Гарри только потому, что не мог позволить себе иметь собственный. Он был типичным младшим братом. Ему не светило наследство, и он не обладал никакими видимыми талантами. Он высмеял предложение Гарри пойти в армию, обвинив его в том, что он просто хочет от него избавиться.
Гарри не стал предлагать брату стать священником. Трудно было себе представить, что Эдвард способен повести кого-либо по пути нравственного возрождения. И уж конечно, он не думал от него избавляться.
— Я на этой неделе получил письмо от Анны, — сказал Гарри.
Их сестра, которая в семнадцать лет вышла замуж за Уильяма Форбуша и никогда об этом не пожалела, жила в Корнуолле. Каждый месяц она присылала Гарри письмо, сообщая новости о своих детях. Гарри отвечал ей на русском языке, настаивая на том, что если она не будет пользоваться этим языком, она его окончательно забудет.
В ответ Анна вырезала из письма брата его предостережение, приклеила его на лист бумаги и приписала по-английски: «Таково мое намерение, дорогой брат».
Гарри долго смеялся, но продолжал писать по-русски. А она, видимо, все же эти письма читала и переводила, хотя у нее иногда возникали вопросы.
Эта переписка была очень занимательной, и Гарри всегда с нетерпением ждал писем от сестры.
Эдварду она не писала. Начала было, но он ни разу ей не ответил, и она перестала ему писать, когда поняла, что это бесполезно.
— Дети здоровы, — продолжал Гарри.
У Анны их было пятеро — четыре мальчика и девочка. Гарри не видел ее с тех пор, как ушел в армию. Как-то она сейчас выглядит?
Откинувшись на стуле, Гарри стал ждать. Ждать, что Эдвард заговорит, или пошевелится, или хотя бы со злостью пнет ногой в стену. Больше всего он ждал просьбы дать ему аванс в счет своего содержания, потому что это скорее всего было причиной его появления. Но Эдвард стоял молча, ковыряя большим пальцем ноги ковер.
