А теперь он сам себе противен. Он же знал, что перед тем, как идти на музыкальный вечер, не следует читать эту книжку стихов, да еще на французском. Этот проклятый язык всегда его возбуждает.
Он не помнит, когда в последний раз так реагировал на женщину. В свою защиту он мог лишь сказать, что в последние дни он так много времени сидел в своем кабинете, что вообще не встречал женщин. В Лондоне он не был уже несколько месяцев, но военное министерство все это время заваливало его документами, которые надо было переводить, притом срочно. А если каким-то чудом ему удавалось оторваться от работы, ему всегда преподносил сюрприз Эдвард — то вляпается в какую-нибудь историю, то напьется, то наделает долгов или свяжется с непотребными женщинами. Эдвард не придавал большого значения своим — как он это называл — слабостям, но Гарри был не настолько бессердечен, чтобы позволить своему брату погрязнуть в пороке.
А это означало, что у Гарри редко выпадало время совершать собственные ошибки (имеется в виду женский пол). У него не было привычки жить как монах, но сколько же прошло времени с тех пор, как?..
Поскольку он никогда не был влюблен, он понятия не имел, что чувствует сердце, но на сегодняшнем вечере он убедился, что воздержание влияет на характер мужчины отрицательно.
Надо найти Себастьяна. Расписание светских мероприятий его кузена никогда не ограничивалось каким-либо одним вечером. Куда бы он ни шел после них, это всегда было связано с женщинами сомнительного поведения. И сегодня Гарри пойдет с ним.
Гарри направился в глубь зала, намереваясь найти какую-нибудь выпивку, но вдруг услышал у себя за спиной возбужденные восклицания: «Этого не было в программе!»
Гарри посмотрел по сторонам, а потом в направлении сцены, куда были устремлены взгляды всех присутствующих. Одна из девушек снова заняла свое место и, по всей видимости, приготовилась сыграть что-то соло (только, ради Бога, не импровизацию!).
— Боже милостивый, — услышал Гарри чей-то шепот и увидел стоящего рядом с ним Себастьяна, который с ужасом смотрел на сцену.
— Ты мой должник, — прошептал Гарри на ухо Себастьяну.
— Я думал, что ты уже перестал считать.
— Это долг, с которым никогда нельзя расплатиться.
Девушка начала играть.
— Возможно, ты прав, — признался Себастьян.
Гарри посмотрел на дверь. Это была замечательно красивая дверь, а главное — она вела из зала.
— Мы можем уйти?
— Нет еще, — с сожалением ответил Себастьян. — Моя бабушка здесь.
