Я нахмурилась сильнее, убрала руку, просто глядя на него теперь.
— Я тебе один раз сказала комплимент, и ты его не хочешь принять?
— Прости, но я вдруг тебе не поверил.
— Я во время секса не вру, Джейсон. Никогда не говорю того, чего не имею в виду, и никогда ничего не изображаю.
Он опустил голову, я теперь видела только его профиль — очень симпатичный.
— Прости, Анита. Это не у тебя пунктик, это у меня.
Он смотрел на меня, и глаза меняли цвет, возвращаясь к обычной, светлой голубизне.
— Какой пунктик?
— Ты теперь знаешь мое семейство. Сколько я живу, никому не был нужен. Отец хотел совсем не такого сына. Ты знаешь, каково жить, все время зная, что ты не такой сын, как хотел твой отец?
— Если заменить сына на дочь.
Он вгляделся пристальней, с неподдельным интересом:
— Твой отец хотел вместо тебя мальчика? Или что?
Я улыбнулась:
— Нет, он был мной доволен. Я была его напарником на охоте, мы всякими мужскими вещами занимались вместе.
— Мачеха, Джудит, — сказал он.
— Бываешь ты иногда излишне сообразителен.
— Прости.
— Они поженились, когда мне было десять, и с тех пор я ни разу не была достаточно хороша. Недостаточно белокурая, недостаточно женственная, недостаточно вежливая, недостаточно послушная — не та дочь, которую ей хотелось.
— У нее есть дочка твоего возраста?
— Да, Андриана. Идеальная дочь для Джудит.
— И чем она занимается?
— Адвокат, и помолвлена с адвокатом.
— Bay! Адвокат и помолвлена, и выйдет замуж еще до тридцати лет. С этим трудно конкурировать.
— Я где-то лет в пятнадцать поняла, что конкурировать мне с ней невозможно, и даже не стала пытаться. Ты выработал себе путь, я тоже какой-то свой нашла.
— И какой же?
Он лег на живот, положив голову на скрещенные руки, лицо его оживилось вниманием. Секса он, конечно же, хотел, но и слушать хотел тоже.
— Стала отчаянным сорванцом. Отказалась носить платья. Отказалась играть с Джудит в ее игру.
— Черная футболка и гробовой грим?
— Ты спрашиваешь, стала ли я готом?
Он кивнул, не снимая голову с рук.
— Да, наверное. Но не потому, что мне это на самом деле было приятно, а потому что было неприятно ей. Ходила в футболках с самыми агрессивными надписями, и почти все черные. Но подругами в школе у меня были хорошие девочки, а не те, что пишут стихи о смерти. Те меня раздражали.
— Почему?
— Потому что я видала смерть, а они все только притворялись.
— А ты не слишком хорошо выносишь притворство?
— Вообще не выношу.
— Но ты всегда могла сказать себе, что твоя Джудит — злая мачеха.
