Я подумала над его словами:
— Да, понимаю.
— В прошлый раз ты сняла туфли, как только мы вошли в эту дверь. Так что не стесняйся.
Кажется, неделя прошла, как я впервые вошла в этот номер. Меня все эти семейные сложности измотали вконец, а Джейсон был как огурчик, будто и не плакал в машине совсем недавно. Немножко глаза запали, но в остальном был как обычно. Я знала, что это видимость, иначе не может быть. Но тогда возникала мысль: насколько часто дома, в Сент-Луисе, Джейсон скрывал эмоциональное смятение? Если он так хорошо это умеет, то много раз мог меня провести.
— Что ты так смотришь? — спросил он. Рубашка на нем была уже расстегнута, осталось только снять золотые запонки на манжетах.
— Да вот думаю, сколько раз ты так поступал в Сент-Луисе.
— Так — это как?
— Притворялся, что все в порядке, хотя на самом деле этого не чувствовал.
Синие глаза стали тверже, и некоторое напряжение отразилось на лице, но лишь на мгновение. Потом он улыбнулся, глаза заискрились.
— Если ты меня вынудишь, я тебя съем.
Он придвинулся ближе, и я точно так же захотела от него отодвинуться. Он ничего не сделал, выражение лица оставалось таким же приветливым. Но в его позе читалось какое-то обещание, и мне становилось от него неуютно.
— Съем тебя, потому что ты права, — сказал он. — Мне даже голодным быть не надо, когда я под таким, — он тронул меня за лицо, — напряжением.
От одной лишь игры его пальцев у меня мурашки побежали по коже. Я закрыла глаза, не зная, зачем именно — то ли чтобы не видеть его лица, то ли чтобы сосредоточиться на этом ощущении. Глаза у него уже не улыбались, они стали слишком взрослыми, настоящими, и — да, неуютными.
Рука скользнула вдоль изгиба моего лица, взяла его в ладонь. Джейсон поцеловал меня, и я на каблуках была чуть повыше. Ощущение этой разницы заставило меня открыть глаза — и передо мной оказались глаза Джейсона.
— У тебя удивленный вид, — произнес он тихо.
Мне пришлось проглотить слюну, чтобы ответить, да и то несколько сдавленным голосом:
— Кажется, я и вправду удивлена.
— Чем? Нам случалось целоваться.
Я посмотрела ему в лицо. Трудно было сформулировать, но… облизав вдруг пересохшие губы, я ответила шепотом:
— Не знаю.
— Вид у тебя почти перепуганный.
Он тоже понизил голос почти до шепота.
Я отступила от него — так, чтобы он меня не касался. Стало лучше.
Наклонив голову набок, он посмотрел на меня:
— Ты нервничаешь.
Голос прозвучал удивленно.
Я отошла к стене, где стояла оттоманка с креслом. Села, не глядя на Джейсона, сняла туфли, поставила их рядом с креслом.
