— По-вашему, очень смешно, что моя жена попросила его привезти вас и соврать мне? Соврать мне на смертном одре. Это смешно?
Я ткнулась головой в Джейсона:
— Что ты хочешь, чтобы я сделала?
— Была сама собой.
Я чуть отодвинулась, чтобы на него посмотреть:
— Уверен?
Он улыбнулся:
— На сто процентов.
Я пожала плечами, все еще обнимая его рукой. Снова посмотрела на человека в кровати попыталась придумать, как бы начать повежливее.
— Смешно то, что вы считаете Джейсона геем.
— То, что ты на нем виснешь, не опровергает, что он гомосек.
— Гомик, гомосек… почему не сказать просто: гомосексуалист?
— Это слово тебе больше нравится? Ладно: он гомосексуалист.
Мать подошла ближе, но не к самой кровати — она остановилась между мужем и сыном. Мне подумалось, что большую часть Джейсоновой жизни она провела в этой позиции.
— Мне кажется, что я в силу своего положения лучше вас знаю сексуальные предпочтения Джейсона, мистер Шуйлер.
Да, так получилось вежливо.
— Папа, — отозвалась стоящая в дверях Джулия, — Джейсон привез Аниту познакомиться с тобой. Что-то это же значит?
— Значит, что она готова ради него соврать.
Джейсон отодвинулся в сторону, продолжая только держать меня за руку, и потянул к двери.
— Пойдем, Анита.
— Нет!
Айрис схватила его за другую руку.
— Папа, — сказала Джулия, — он же издалека прилетел. Они оба бросили работу, все бросили и прилетели сюда. Веди себя прилично.
— Я умираю, Джулия, и у меня нет времени на приличия. Я хотел, чтобы мой сын был мужчиной, а он не мужчина и не будет.
У Джейсона плечи согнулись, как от удара. И это была последняя соломинка. Столько дерьма верблюд уже не вынесет, даже от умирающего. Не выпуская руки Джейсона, я обернулась к кровати:
— Джейсон куда больше мужчина, чем вы, мистер Шуйлер.
Пещеры глаз повернулись ко мне:
— Это в каком же смысле?
— В смысле, что мужчина вежлив. Настоящий мужчина добр. Настоящий мужчина любит своих родных и обращается с ними как с людьми.
— Я умираю, и заработал себе право быть сукиным сыном.
— Могу спорить, что бездушной сволочью вы были всегда.
Выражения, мелькнувшего у него на лице, я не поняла.
— Я не сволочь.
— И еще какая, могу вас уверить. Вы умираете — и что же? Все мы умираем, мистер Шуйлер. Вы просто знаете дату выезда из занимаемого номера и размер счета, который придется оплатить.
— Убери отсюда свою шлендру, — обратился он к Джейсону. — От креста на шее она не перестала быть той, кто есть.
Джейсон сжал руку, чуть потянув меня назад — наверное, я подалась к кровати, сама того не заметив. Мне говорили, что я не имею права носить крест, потому что поднимаю мертвых, но никогда — потому что я шлюха. Новое оскорбление, и оно мне не очень понравилось.
