— Это не Кейт, — ответил ему белокурый танцор. — Выглядит как Кейт, но пахнет не так.
Танцор подплыл к нам, хотел обойти сзади, но Шэдвелл и Роу встали у него на дороге, воспрепятствовав намерению.
Танцор улыбнулся им, потом нам, чуть отступил.
— Вы, вампиры, всегда полагаетесь на зрение. Неужто ты не чувствуешь? Он из наших, и она тоже.
— Тигры? — спросил Люсьен.
— Нет, — ответил танцор, придвинулся ближе, вторгаясь в наше личное пространство. Понюхал воздух. — Волк, и что-то еще…
Он придвинулся ближе, на расстояние пары дюймов. Я ощутила поднимающийся от него жар энергии.
— Сдай назад, — предупредила я.
Он понюхал воздух прямо у меня перед лицом. Энергия скакнула выше, стала жестче, будто электрические мурашки по коже забегали.
— Я не знаю, кто ты, — прошептал он.
— Она просила сдать назад.
Вставший передо мной Роу заставил тигра-оборотня отступить, и я ему была благодарна, потому что энергия зашевелилась и во мне, в том темном месте, где обитают мои звери. Я стала успокаивать ее дыханием, сосредоточением. Давно тренируя это умение, я научилась контролировать своих зверей — всех. Почти всех. Этот чертов тигр у меня самый последний, а на освоение уходит время.
Облизав вдруг пересохшие губы, я сказала:
— Роу, Шэдвелл, проводите нас к дверям.
— С удовольствием, — ответил Роу.
Шэдвелл подошел и встал рядом с ним, они отодвинули танцоров.
— А зачем уходить? — удивился тигр. — Оставайтесь, повеселимся.
— Вон у вас там сколько женщин для веселья, — ответила я. — Без меня вполне обойдетесь.
— Они совсем не такие живые, как ты, — возразил тигр.
— Вам заплатили за то, чтобы развлекали девичник, а не… наших гостей, — напомнил Чак.
Они обернулись на его голос. Вампир состроил непроницаемую физиономию. Оборотень посмотрел на Него задумчиво, будто не совсем понимая, что с ним делать. Впрочем, взгляд подразумевал, что сожрать его — тоже вариант. Очень неуместное выражение на лице человека, но и не кошачье. Такое было бы у кота, если бы он умел мыслить, как человек, сохранив мораль кота. Очень много открывается возможностей.
Я ощутила вспышку чего-то очень во мне глубокого — оранжевого и золотого. Блин, этого не хватало.
С тиграми у меня еще та проблема, что их у меня больше одного. Один — это штамм ликантропии, полученный обычным путем — после нападения. А вот второй — то ли дар, то ли предупреждение от Марми Нуар — Матери Всех Вампиров.
Некоторые говорят, что она — самый старый вампир в мире, первая из них. Но я когда-то знала вампира, который был австралопитеком, поэтому сомневаюсь. Но как бы там ни было, а она древняя, она могущественная, и я ее боюсь до судорог. Она все еще спит где-то в своем зале в Европе, где уже «спит» более тысячи лет. Во снах она наводит ужас на меня, на других вампиров и вообще на кого хочет. Но ее штамм вампиризма настолько стар, что позволяет быть одновременно вампиром и ликантропом, что для современного вампиризма неверно. Эти вирусы друг друга убивают, и что подцепишь первым, то у тебя и останется.
