— А приятно, — сказал он.
Я заморгала, перевела взгляд с живота на лицо.
— Что именно?
— Что ты так на меня смотришь, замечаешь меня. Я не хочу снова становиться для тебя невидимым, Анита.
Я пожала плечами:
— Вряд ли ты когда-нибудь снова будешь для меня невидимым, Джейсон.
— Но если я так раню твои чувства, отвергаю тебя, то ты уж точно постараешься, чтобы такое не повторилось.
— Ты меня не отвергаешь, если мы с тобой трахаемся по-дружески.
— Я тоже так думал, но теперь понимаю, что нас связывает куда большее. Дружеский секс не требует за пять минут собраться и сказать: «Я улетаю из города с другом». Дружеский секс не требует все бросить и ехать играть какую-то дурацкую роль. Ради дружеского траха не поедешь держать за ручку приятеля возле постели умирающего отца и нюхать запах смерти. Дружеский трах — это секс и больше ничего, Анита. Наверное, у нас с тобой настолько к нему близко, насколько это для тебя возможно, но сама идея дружеского траха в том, что это полное отсутствие напряга. А когда я тебя попросил лететь сюда со мной, это уже был хороший напряг. О таком можно просить только очень близкого друга.
Он наклонился ко мне как для поцелуя. Я отклонилась.
— Поцелуями на мой вопрос не ответишь, Джейсон. Мы отсюда выходим парой — или просто друзьями? Мне нужно знать, какую роль я при тебе играю.
— А обе? Я им скажу правду, но ни с кем из них спать не буду, пока мы здесь. И тогда — если то, что они ко мне чувствуют, это на самом деле, — они потом смогут открыть на меня охоту. А если это всего лишь старые воспоминания и предсвадебные нервы — так тем лучше.
— У меня ardeur вроде как их проверил. Почти все они флиртуют ради самого процесса, головы у них вполне холодные. А вот Лайза легла бы с тобой в ту же секунду, но в ее желании есть нотка паники.
— Она собралась замуж. Я думаю, ей страшно.
Я кивнула:
— Вполне ее понимаю. Но я всегда думала, что если ты насчет свадьбы нервничаешь, то не за того, значит, замуж собралась.
Он улыбнулся:
— Ты бы действительно так думала. Но я просто не знаю никого больше, настолько лишенного фобий перед обязательством, решительным поступком.
Я посмотрела на него в упор:
— А я знаю некоторых, кто бы с тобой по этому поводу мог поспорить.
Он осклабился:
— Они думают, что раз ты не выбрала кого-то одного, то боишься взять на себя обязательство. Я-то думаю, все наоборот: твоя беда в том, что ты слишком легко взваливаешь на себя такую преданность, а взвалив, уже не сбрасываешь.
