Он проводил ее до выхода и открыл дверь. Не задумываясь, она повернулась к нему и протянула руку.
— Буду ли я иметь честь видеть вас здесь во вторник? — поинтересовалась она с искусственной непринужденностью.
— Меня? Нет, я здесь не работаю, я…
— Я знаю, вы господин судья. Все это знают. Она решительно задержала его руку на две секунды дольше и исчезла в подъезде здания.
Тифани и Лея подняли стаканы, чтобы выпить.
— За нас! — сказали они одновременно.
Одни в просторной кухне они открыли бутылку мюскаже, чтобы отметить свое недавнее поступление в университет. Тифани собиралась учиться на юридическом факультете, в традициях семьи, а Лея хотела углубиться в медицину, к большой радости дяди Готье. Кому‑то в этом поколении надо было принять эстафету, но не это было причиной ее выбора, она действительно чувствовала себя увлеченной науками, в которых всегда добивалась отличных результатов. Тремя месяцами раньше она попросила разрешить ей присутствовать на операции в качестве простой зрительницы, и опыт ее воодушевил. Добросовестный Готье не скрыл от нее всех трудностей, которые ее ожидали, и одновременно всех радостей. Он обожал свою профессию, о которой мог говорить лирически, и по окончании их разговора она окончательно убедилась в правильности выбора.
По радио глухо звучала песня Франсуазы Арди, которую они не слушали, откровенничая.
— Виржиль сошел с ума. Уехал, ничего не сказав, папа способен отправиться за ним даже в Валлонг! — воскликнула Тифани.
— Он поехал на поезде?
— Да. Так как у него почти не было денег, мне пришлось ему одолжить.
— Ну да, когда Винсен узнает, стекла задрожат! — заключила Лея.
Тифани пожала плечами, смирившись. Она не боялась отца, которого безгранично любила, и который всегда был очень мил с ней; тем не менее, накануне Виржиль вызвал у него такую ярость, что его голос гремел по всему особняку несмотря на закрытые двери. После того как молодой человек наконец вышел из гостиной очень бледный, он укрылся в своей комнате и собрал чемоданы.
— Я не могла ему отказать, — пробормотала Тифани. — Нужно было видеть его лицо сегодня утром… Мне кажется, он не спал всю ночь.
Когда брат к ней постучался незадолго до шести, Сирил только что ушел, и она почувствовала беспокойство при мысли, что они могли столкнуться.
— О чем ты думаешь? — спросила Лея. — Я ненавижу этот блаженный вид, ты как будто мечтаешь об очаровательном принце!
— Кто знает.
— Да нет, не ты, моя старушка, ты слишком земная, ты приведешь нам парня с нужными анкетными данными, и, таким образом, у твоего отца будет повод порадоваться.
