— Это длится уже пятнадцать лет! — громко выкрикнул он.
Ему не следовало привязываться к Алену, это была самая большая ошибка в его жизни. Ему бы следовало убежать, уехать жить куда‑нибудь в другое место, в Венецию или Севилью, цвета которых он так любил, вместо того чтобы оставаться в этой долине Боде‑Прованс, где все напоминало ему об Алене.
Он критически посмотрел на картину, которую начал неделю назад. Как узнать, лишал ли его вдохновения постоянный обман, который он чувствовал? Конечно, он был несчастлив, но как только он подписывал картину, весь мир рукоплескал гению.
— Я тебе не мешаю? — спросил его Ален из‑за спины.
— Ты прекрасно знаешь, что нет.
— Ты мне всегда отвечаешь одно и то же.
— На один и тот же вопрос, да.
— Но ты работал?
— Я закончил на сегодня, уже слишком темно.
Жан‑Реми повернулся к Алену и стал молча внимательно рассматривать его: казалось, что время никак на нем не отразилось, он сохранял ту же юношескую фигуру, тот же золотистый взгляд, то же лицо цыгана, что и в двадцать лет.
— Ты поужинаешь со мной?
— Да…
Будучи не в состоянии скрыть радость, Жан‑Реми широко улыбнулся. Он обожал готовить при условии, что будет есть не один.
— Хочешь, позовем Магали поужинать с нами? — любезно предложил он.
— Ее надо сначала найти! Она всегда исчезает после обеда, и я слышу, как она возвращается только ночью…
После того, как Винсен увез Хелен и детей, он спал в доме, пытаясь следить за Магали, состояние которой ухудшалось с каждым днем.
— Когда дети были здесь, они были своего рода защитой для нее, — объяснил он. — Я спрашиваю себя, не захочет ли Винсен, в конце концов, забрать у нее детей.
— Его нельзя винить, — сказал Жан‑Реми с нежностью.
Ален чуть было не ответил, но передумал, лишь пожал плечами. Но через мгновение все‑таки добавил:
— Я понимаю, что она чувствует.
— Ты? Ты существо, менее всего подверженное депрессии из всех тех, кого я знаю! Магали позволяет себе слабости, в то время как ты кусок гранита!
— Она реагирует как женщина.
— Не обобщай, сила характера — это не вопрос пола, подумай о твоей бабушке…
Разница между Кларой и Магали была настолько огромной, что Ален невольно улыбнулся.
— Тебе тоже не хватает детей, да? — спросил Жан‑Реми.
— Безумно.
— А что ты хочешь от Винсена, который их увез. Ах! Твоя семья умеет все усложнять! В принципе, ты выступаешь отцом для детей Магали, в то время как Винсен исполняет ту же роль для детей Мари в Париже. Настоящая чехарда, где никто не знает своего места. Дети, еще может быть…
