— Диктатор — с прорицательницей? — усомнился я. — Чего он от нее хотел?
— А что всем нужно от Кассандры? Будущее. Раз надо, сходи да сам у Фило спроси. Или предпочитаешь бегать по всему городу и выискивать тех, кто выслушивал истории Кассандры? Ну, если нравится самому усложнять себе задачу, тогда дерзай.
— Спасибо за добрый совет. И за помощь спасибо. Как заново родился, честное слово…
И впрямь, самочувствие после лечения было превосходным. Нарывающая в плече пуля, обработанная специальным раствором, уменьшилась в размерах и сама постепенно вышла из раны вместе с густой мутной жидкостью — так, словно кто-то медленно выдавливал пулю изнутри, при этом не забывая смазывать ее обезболивающей мазью. Едва пуля очутилась в гибких пальцах лекаря, рана сразу закрылась, безо всяких швов и скрепок. И вся эта полумистическая операция, которую на мне проводили уже множество раз, протекала практически бескровно — кровь перестала течь, как только Анна промыла рану еще до извлечения пули. Можно было даже не накладывать повязку — я был абсолютно уверен, что ни опухоли, ни нагноения не появится. Чудодейственная сила трав Терра Нубладо была готова оберегать мое плечо вплоть до полного исцеления.
Напоследок Анна принудила выпить меня какой-то терпкий настой, от которого мне окончательно захорошело. Нахлынувший прилив бодрости на корню уничтожил усталость и поднял настроение. Великолепные ощущения! Оседлые лекари сроду не отпаивали меня такими отварами. Я прямо сейчас был готов ринуться в бой с новой компанией одержимых, объявись она поблизости.
Напоив меня, Анна налила и себе полстакана того же настоя, после чего выпила его залпом, словно горький амарго.
— Мой секретный рецепт, — доверительно поведала она, облизнув губы. — В Терра Нубладо никто, кроме меня, не угостит тебя этим бальзамом. Чувствуешь что-нибудь?
Я сосредоточился на ощущениях: нигде не болит, не ноет. Приятно — не то слово… Стоп, а это уже что-то новенькое. Или Анна вышла на свет и я по-иному взглянул на нее, или мне давно не доводилось бывать наедине с прекрасной женщиной, однако то, что я испытывал сейчас к Анне сильное влечение, было очевидно. И чем дальше, тем влечение это становилось все неудержимее и неудержимее. Целительница же пока ни намеком не выказала мне свое благорасположение. Лишь стояла, склонив голову набок, и с улыбкой наблюдала, как я пожираю ее глазами, а ноздри мои возбужденно раздуваются. Похоже, об этом она и спрашивала, поскольку иные чувства во мне не зарождались. А если и зарождались, животный инстинкт влечения душил их в зародыше.
