В саду зацвели яблони. Цветы были чистые, белые и розоватые, как снег на закате. По вечерам сад был напоен их сладким ароматом.
А связные все не приходили.
Коля нервничал: ни товарищ Мартын, ни Алексей, да и никто в отряде не знает, что Петрусь предал их и ушел к фашистам.
Может быть, отряду грозит беда. Может быть, уже идут по лесным дорогам каратели, сжимают вокруг лагеря смертельное кольцо. А может, уже перерезаны все проселки и тропы и поэтому нет связных?
Мысли эти мучительны, неотвязны. Они мешают есть, спать, думать о чем-нибудь другом. Кроме гнева и тревоги, они рождают горькую обиду: как могла Еленка заступиться за предателя, даже если он и родной брат!
Из Ивацевичей доходили слухи, что Петрусь по вечерам играет в пивной возле станции и устроил его на эту работу Козич. Говорили, что баянист так старается, что даже комендант Штумм им доволен.
Все это было правдой. Добравшись до Ивацевичей, Петрусь разыскал Козича и долго беседовал с ним. Расстались они довольные друг другом. На следующее утро Козич посетил домик за колючей проволокой. Вайнер был занят, и Козичу пришлось ждать. Потом его ввели в кабинет. Вайнер встретил его стоя.
— Господин Козич, — сказал он холодно, — только что я разговаривал по радио со ставкой. — Он сделал паузу. — Фюрер недоволен вами, фюрер требует дела.
Козич побледнел от волнения.
— Я кое-что…
— Мне вас жаль, Козич, — усмехнулся Вайнер. — Мне всегда жаль людей, которыми недоволен фюрер! — Глаза его сделались печальными, будто он уже стоит перед сырым холмиком на могиле Козича.
— Мы их поймаем… Мы их всех поймаем… Пан Вайнер может быть уверен… Ко мне пришел верный человек… — быстро зашептал Козич.
— Садитесь, — сказал Вайнер и опустился в мягкое кожаное кресло. Козич сел, как обычно, на краешек стула.
— Рассказывайте все по порядку и подробно.
Козич вцепился обеими руками в шапку.
— Мы их поймаем… — хрипло сказал он. — Пришел верный человек оттуда, из лесу.
— Фамилия?
— Борисевич… Петрусь Борисевич.
Вайнер записал.
— И что же он рассказывает?
— Сто двадцать партизан в лагере. Оружия нет. Есть нечего.
— Где?
— Между Яблонкой и Житлиным.
— Кто командир?
— Лейтенант какой-то, Алексеем зовут… А фамилия неизвестна.
— Есть нечего? — Вайнер удовлетворенно потер руки. — Гут. Хо-рошо. А что этот… Петрусь Борисевич делал в лесу?
— Да его силком уволокли партизаны. Он там играл на гармошке. Надоело и вот сбежал.
— Сможет он повести наших солдат в лес?
— Поведет.
— Он кто? Крестьянин?
