Почему войны перестали быть борьбой за дань или борьбой между вооруженными взимающими дань государствами и приняли форму продолжительных битв между массовыми армиями и флотами? Примерно по тем же причинам: по мере того как военное дело претерпевало организационные и технологические изменения в XV и XVI вв., несомненные преимущества получали государства, имевшие в своем распоряжении большие массы людей и капитала. Такие государства или отбрасывали взимателей дани, или заставляли их включаться в ту схему изъятия, которую выстраивали более долговременные государственные структуры. В XV—XVI вв. отмечается новый этап развития российского государства, когда Иван III, а затем Иван IV при помощи вознаграждений землей привлекают чиновников и солдат на постоянную службу государству. Затем в XVIII в. способность таких густонаселенных государств, как Великобритания и Франция, набирать большие армии из собственных граждан обеспечивала им превосходство над более мелкими государствами.
Но даже если наш подход корректен, остаются загадки: почему, например, так долго существовала раздробленная Священная Римская империя посреди увеличивавшихся и крепнувших воинственных монархий? Почему она не исчезла в утробе больших и сильных государств? И еще, согласно какой логике коммерческий, торговый город Новгород, аристократия которого контролировала громадные земельные владения, уступил княжеской Москве? Геополитическое положение и противовесы, существовавшие между крупными державами, конечно же, играли более важную роль, чем предполагают мои простые формулировки. Ими мы подробнее займемся позже. И все же цепь наших рассуждений, суммированных в диаграмме капитал—принуждение, принуждает нас пересмотреть процесс формирования европейского государства в терминах взаимодействия городов и государств, и мы обнаружим немалую регулярность в формировании государств. Без сомнения, предлагаемый подход заставляет нас считать процесс формирования таких государств, как английское, французское и прусское (и обобщение опыта всех трех), основным. В таком аспекте процессы формирования остальных государств предстают как более слабые или неудавшиеся попытки идти тем же путем.
Столетия до XIX в. государства развивались разными (расходящимися) путями в том, что касалось создания вооруженных сил в обстановке самых разных отношений между капиталом и принуждением. Различие путей формирования государств, в свою очередь, приводило к различию форм сопротивления и бунта, к различию государственных структур и фискальных систем. Обычные рассуждения о переходе от феодализма к капитализму и появлению национальных государств были слишком заняты опытом Франции, Англии и нескольких других больших государств, и не принималась во внимание главная характеристика действительного характера государств. В Польше крупные землевладельцы были сильнее и капиталистов, и королей, но их практически не было в Голландии. «Феодализм» Флоренции и ее сельских районов
