В целом, большие государственные церкви (протестантские, католические или православные) появились там, где само государство в процессе создания крупных вооруженных сил создавало большие гражданские или военные бюрократии. Население в ареалах концентрированного капитала обычно сопротивлялось насаждению предписываемого государством свыше культа так же успешно, как раньше успешно сопротивлялось развитию национального государства.
Лондон и Англия — представляют собой пример противодействия теоретически постулируемому противостоянию деятельности капиталистов и власти государства. В Англии, несмотря на наличие громадных торговых городов, сравнительно рано сформировалось значительное государство, и оно поддерживало господствующую государственную церковь даже до XIX в. Отметим, однако, существенные отличия английского опыта. Монархия здесь получила широкую власть еще до того, как Лондон стал большим интернациональным центром, в этом отношении Англия больше напоминала Скандинавию, чем Нидерланды. Благодаря, впрочем, родственным, торговым и финансовым отношениям лондонские торговцы имели тесные связи с аристократией и джентри; Лондонский Сити имел прямое представительство в парламенте и через Гильдию (Livery) полунезависимый голос в делах короны. Этим Англия напоминала скорее Нидерланды, чем Скандинавию. Начиная с XVII в. королевская власть все больше ограничивалась представительным учреждением лендлордов и буржуазии — парламентом. Таким образом, Англия прошла некоторый исторический путь по обоим главным путям формирования государства.
Из опыта других ареалов известно, что переговоры по поводу предоставления необходимых для ведения войны средств оказывают большое воздействие на складывающиеся формы представительства. В Португалии, где королевские доходы очень зависели от торговли с другими странами, мы находим самые разные представительные институты, кроме широкого участия в переговорах лиссабонского городского самоуправления. В королевстве Арагон XVI в. в таком же положении по отношению к короне находилась Барселона: влиятельный здесь Consell de Cent мог в обход наместника короля обратиться напрямую к королю в Мадриде, но этот орган не имел достаточно власти, чтобы управлять всем Арагоном, ни тем более всей Испанией. В Кастилье большую власть имели Кортесы, будучи инструментом крупных землевладельцев и восемнадцати городских олигархов. В целом же сами институты городской власти становились частью государственных структур чаще там, где сильнее была власть капиталистов.
