Судьба государств определялась городами в том смысле, что города служили местами накопления и распределения капитала. При помощи капитала городские правящие классы распространяли свое влияние на прилегающие к городам районы, составлявшие их экономические зоны (urban hinterland), а также по широко раскинувшимся торговым сетям. Но в разных городах городские олигархии владели различными (в количественном отношении) капиталами; по сравнению с Амстердамом XVII в. некогда великолепный Брюгге выглядел ничтожным. Тот факт, что города суть места (loci) накопления капитала доставляет политическим властям (городов) доступ к капиталу, кредиту и контроль над прилегающими территориями, которые (будучи захваченными или присоединенными) могут послужить и монарху. Этот факт определенно заявлен Адамом Смитом: «В стране, где множество купцов и промышленников… конечно, множество групп людей, которые могут во всякое время, если пожелают, направить очень большие суммы денег правительству» (Smith, 1910 [1778]: II, 392).
Если они этого пожелают: за этим условным предложением стоят века борьбы капиталистов с королями. И все же Адам Смит совершенно верно подчеркивает, что государство имеет большие преимущества в регионах развитого капитала.
Сами государства действовали главным образом как держатели (и употребители) средств принуждения, в особенности вооруженных сил. В наши дни государств всеобщего благосостояния, государств–регуляторов, государств, которые активно вмешиваются в экономику, центральная функция принуждения сократилась и стерлась. Но на протяжении тех тысячи лет европейской истории, которые нас занимают, военные расходы обычно пожирали большую часть государственных бюджетов, а вооруженные силы, как правило, представляли собой самую большую и единую власть.
Особенности географии формирования европейского государства и создания городов представляли собой серьезную проблему для всякого будущего правителя. Основываясь на работах Поля Хохенберга и Линн Лиз, можно провести грубое различие между городами как центрами власти и городами как точками в сетях городов. Все города принадлежат обеим системам, но относительное значение этих двух характеристик сильно меняется от одного города к другому (Hohenberg, Lees 1985: Ch. 2). Центр иерархической системы распределяет поток товаров повседневного потребления, таких как предметы питания и одежды, среди населенных пунктов прилегающего региона; сырье и простые товары (товары первой необходимости) обычно перемещаются вверх по иерархии основных (городов) к самым крупным поселениям, предоставляющим наибольшие рынки. В то же время изысканные и специальные товары, особенно произведенные за пределами региональной системы, обычно перемещаются вниз: из более крупных центров — в меньшие. На большом отрезке истории, который мы исследуем, основную часть товаров потребителям доставляют производители сырья, местные торговцы, разносчики и сезонные общественные рынки.
