— Да почему бомжевать? — снова выходя из себя, воскликнул Сергей Арсентьевич. — Почему обязательно бомжевать?
— А как иначе? Дома нет, работы нет…
— Хорошо! Жрать ты что здесь будешь? Или думаешь, он тебе миску поставит?
Костик опечалился. Возразить было нечего.
— А что это нас давно не гладили? — недовольно спросил он, откровенно выходя из разговора. Огляделся. Брезентовый горбик возле обширного низкого пня окутывало знакомое золотистое мерцание, причем на этот раз оно казалось ярче, подвижнее…
— Он нам палатку там не рушит? — обеспокоился Мурыгин, и оба кинулись к брошенному имуществу.
Имущество оказалось цело и невредимо, зато нечто странное происходило с пнем. Вернее, уже произошло. Широкий неровный спил каким был, таким и остался, а вот по кромке расположились грозди иссиня-черных наростов, будто выдавленных из промежутка между корой и древесиной. Внезапно Сергею Арсентьевичу почудилось, что воздух за его спиной уплотнился и подпихнул поближе к увенчанному смоляными наплывами пню.
Пошатнуло и Костика.
— Хм… — озадаченно сказал он и посмотрел на Мурыгина. Потом шагнул к странным образованиям и с опаской одно отломил. Раздался легкий, но сочный хруст.
— Черт-те что, — помыслил вслух Костик. — Не гриб, не кактус… Может, правда что-нибудь инопланетное?
Осмотрел, понюхал. Судя по выражению лица смельчака, аромат от обломка исходил приятный и соблазнительный.
— Костик! — сипло предостерег Сергей Арсентьевич. — Даже и не вздумай! Траванешься — кто тебя вытаскивать будет?
Стоеростин глянул через плечо, но не на Мурыгина, а в сторону овражка. Спасатели уже прибыли. В крайнем случае впрыснут чего-нибудь… откачают…
Куснул, жевнул — и, приподняв брови, замер. На секунду Мурыгин испугался, что Костик вот-вот закатит глаза и грянется замертво оземь. Ничего подобного! Сунул отломленное в рот целиком и сладострастно захрустел. Уставил на Сергея Арсеньевича очумелые глаза, затем снова нагнулся над пнем. На сей раз оторвал сразу два отростка: один — себе, другой — товарищу.
Тот попятился.
— Даже не предлагай! — решительно предупредил он.
— Ну и дурак! — сказал Костик.
* * *
Так Стоеростин и не уразумел, что ужаснуло Мурыгина. Отравиться боишься? Ну я ведь на твоих глазах только что ел — и хоть бы хны! Выглядит, что ли, чересчур экзотически? Да на рынках сейчас и не такую экзотику продают…
Нет, причина, конечно, была в другом. Вспомнилось Сергею Арсентьевичу им же самим произнесенное недавно слово «миска» — и ожгло подобно оплеухе. Все предыдущее — ладно, спишем как-нибудь, переживем. Ну, погладили, ну, с постели утром стряхнули… Но миска!..
