Умру лейтенантом | страница 39
Потянул ручку на себя, ушел на высоту, раскланялся с солнцем — здесь оно уже отлично проглядывалось. Горючее? Нормально. Высота? Порядок. Опускай нос… хорошо. Начал третий разгон.
Высота? Четыреста. Та-ак… Скорость? Есть, есть скорость. На, командую себе: «Огонь!» Машину слегка залихорадило, я отчетливо ощутил легкое торможение, а больше ничего не произошло: стволы не загнулись и не расплавились, боекомплект вылетел без задержки. Подумал: все, отмучились. Я имел в виду не столько себя, сколько нас. Полк. Ведь задание не давало спокойно жить никому.
Перед самым обедом позвонил командующий. Его интересовало, что у нас творится в районе полигона? И не дав командиру полка слова вымолвить, объявил: в районе полигона обстреляна с воздуха группа охотников…
Интонация сообщения была, понятно, соответствующая, Выводы, как нетрудно предположить, следовало ожидать тоже не комплиментарные.
Кто мог себе позволить охотиться в запретной зоне, к тому же не в сезон? Браконьеры? Скорее — начальство, и едва ли районное — поднимай выше!
Легко ли услышать — обстреляна группа охотников?! Что стоит, что может стоять за этим сообщением? Есть убитые? Раненые? Вдруг есть, что тогда?
Победителей не судят, говорится. Это на войне не судили, хотя и так случалось: еще как судили. А в мирное время… И сразу представилось: никто не пострадал, но мог пострадать… Снаряды сами не взрываются… их выстреливают сначала и делает это кто-то. Кто? Летчик. В данном конкретном случае в воздухе находился один самолет, один летчик — гвардии старший лейтенант Ефремов. Он — виновник.
Командующему не возражают Как ему объяснить — вы же сами требовали доложить причины невыполнения стрельб и в последней телеграмме пригрозили строго взыскать с виновных. Мы старались выполнить ваш приказ, а теперь, выходит, виноваты…
На этот раз Решетов, кажется, от души пожалел меня:
— Не повезло, так не повезло: кого пугнул! С ума сойти — кого! Молись, хоть не задел… — Очевидно, он знал, кто находился на полигоне, кто пожаловался, какими каналами прошла информация.
— А ведь сезон охоты не открыт, — осторожно заметил я, — и полигон — запретная зона и заявка была подана своевременно.
— Потому и обидно! — Согласился начальник штаба. — Все правильно, а отвечать надо. Диалектика — происшествий без виновников быть не может.
Для чего-то, паи икнув, я сунулся к замполиту, хотя и не ждал от Щусева какой-нибудь серьезной поддержки, все-таки полез:
— Без вины виноватым оказался, что посоветуете делать? — Спросил я подполковника.
