Потом медленно, ступая на внешние стороны стопы и пробуя землю перед тем, как перенести вес, Юра двинулся к следующему намеченному укрытию. Это дерево стояло у самой тропы и шагах в тридцати от костра. Шаг за шагом… шаг за шагом… есть.
Чёрт. Плохой обзор — две кривые берёзки как раз по директриссе. Надо было лучше смотреть.
Тогда, тогда… Тогда — нагло.
Стараясь лишнего шума всё-таки не производить, он вышел на тропу, подошёл к костру шагов на пять и начал стрелять — как учил когда-то полковник Романов, преподававший на курсах ближний бой, и как ни разу не пришлось стрелять в реальном бою — ну, просто разведка — дело тихое, по возможности незаметное… — стрелять, мгновенно перенося огонь с одной цели на следующую, потом на третью, четвёртую, пятую… это было как тыкать в стол ножом между пальцами, примерно такой же уровень координации… и, в общем, почти получилось.
Седого и Тихаря он пришил сразу, они не успели и дёрнуться, один бандос с винтовкой подскочил, но поймал очередь поясницей и упал в костёр, а вот четвёртый, не поднимаясь, с низкого старта прыгнул каким-то стелющимся прыжком, перелетел через очумевших пленников и залёг вплотную за толстухой в длинном пальто, одной рукой обхватив её за шею, а другой пытаясь нашарить за поясом — что там у него было? Нож, пистолет?
— Замер, козлина, — мрачно сказал Юра, подходя к нему вплотную. — Дёрнешься — завалю.
Тот послушно замер.
— Я тебя специально оставил, — продолжал Юра. — Мне проводник нужен, понял? Но на тебе свет клином не сошёлся, тропа длинная, других найду. Доходит постепенно? Тогда давай — медленно тётку отпускаешь, руки за голову… медленно, я сказал. Молодец. Теперь на спину лёг. Перекатился на пузо. Вот так…
Юра перешагнул через обмякшую тётку, быстро вставил в «Каштан» свежий магазин и всадил в лежащего бандита короткую очередь.
Надо же, обошёлся практически одним магазином…
Так, теперь который в костре… нет, явно мёртвый, но чтобы не так воняло горелым — оттащить. С чего же он помер-то?… шок? Наверное, пулька брюшную аорту порвала, повезло гаду, не мучился.
Пару полешек в костёр для света… Вот теперь можно заняться и живыми.
Юра достал нож.
— Давайте руки.
И подошёл к Элле. Она была привязана теперь к другому мужичку, не «бухгалтеру»; этот был здоровенный, но рыхлый, дрожащий. Юра перерезал путы. Обе руки совершенно одинаково упали.
— Ну, граждане! Активнее!
Эля показала пальцем на свой рот, потом покачала им. Не могу говорить, догадался Юра. Он сунул нож толстяку, сказал: «Разрезай остальным», сам наклонился к ней:
